Книга У края бездны, страница 102 – Артур Самари

И вскоре в дверях появился высокий Кастро. Лицо озабоченное, как всегда, в военной форме, без знаков отличия.

Посол пригласил его в комнату, где на столе были три пива и сосиски в тарелке. Увидев это, Кастро остался равнодушен,хотя и любил их. Как только они сели за стол, Кастро обреченно сообщил:

– У меня есть очень верные сведения, что завтра империалисты будут нас бомбить, если СССР не уберет свои ракеты.

 Подобные заявления Кастро делал не раз, и это у Алексеева не вызвало особого беспокойства. Посол протянул ему бутылку пива и спросил:

– Насколько это достоверно?

– Очень и очень, ставлю 20 против одного. Эту информацию я получил от президента Бразилии – у меня с ним хорошие отношения. Но об этом никто не должен знать. Надо срочно сообщить Хрущёву.

– Хорошо, я это сделаю немедленно.

– Подожди, я хочу написать ему письмо. У меня есть кое-какие соображения.

– Диктуй, я запишу и отправлю.

Выпив пиво до дна, Фидель начал расхаживать по комнате. Было заметно, что он не может найти нужных слов. «Дорогой товарищ Хрущёв!» И Фидель снова застыл и задумался. «К сожалению, обстановка на Кубе стала крайне опасной, что…» Опять запнулся и начал снова: «Давай заново – это не то. Понимаешь, я хочу ободрить Хрущёва, чтобы он не разуверился в своей верной политике». Посол вынул из папки новый лист. Но через минуту Фидель снова сказал, что это не то. И, прочтя запись, он скомкал ее и бросил на пол. Он был сильно взволнован. Алексеев был уверен, что это из-за вторжения. Его можно было понять, ведь в этом случае его власти придет конец.

Так Алексеев достал из серой папки десятый лист. И тогда удалось составить окончательный текст письма. «Если произойдет агрессия и империалисты нападут на Кубу, то Советский Союз при таких обстоятельствах не должен будет допустить создания таких условий, чтобы империалисты первыми нанесли ядерный удар. – и в конце завершил такими словами: – Если действительно осуществится нападение на Кубу, то в этих условиях момент был бы подходящим, чтобы, используя законное право на самооборону, подумать о ликвидации навсегда подобной опасности. Как бы ни было тяжело и ужасно это решение, но другого выхода нет».

 Не сразу посол понял, что хочет сказать Кастро своими замысловатыми фразами. Затем прямо спросил:

– Ты хочешь сказать, чтобы мы первыми нанесли ядерный удар по США?

– Да, чтобы не допустить коварства империалистов и первого удара, надо опередить их, и в случае агрессии на Кубу стереть с лица земли.

Такие слова потрясли Алексеева. Фидель показался ему безумцем. Ради своейвласти и не совсем ясной идеи он готов уничтожить миллионы людей в мире? «А может, у Кастро слабое представление о силе ядерного оружия? Хотя нет, ведь его инструктировал наш министр ракетных войск».

– Фидель, я понимаю твою озабоченность: ты хочешь спасти революцию на Кубе. Но ведь тогда весь кубинский народ погибнет! Они хотят этого?

– Зато навсегда будет покончено с США, главным империалистом на земле, угнетателем народных масс. Этим письмом я хочу поддержать Хрущёва, чтобы у него не дрогнула рука, когда он отдаст приказ запустить ракеты с острова Куба.

«А как же быть с советскими людьми, ведь сотни миллионов погибнут?» – хотел спросить посол у Кастро, но воздержался.

В его обязанности не входит вести подобные дискуссии. Его дело – передать письмо, а генсек сам решит.