Книга Пациентка по межзвездной переписке, страница 116 – Мария Лунёва

Передо мной открылись широкие двери. Из последних сил я нажала на рычаг и вкатила в кабину лифта коляску. Ядро корабля загудело громче, и на меня обрушилась лавина боли.

Двери закрылись, а я даже руку протянуть не могла, чтобы нажать на нужную цифру.

Меня мелко трясло. От боли, от страха... И от обиды на саму ситуацию. Ведь в прошлый раз на станции все хорошо было. Легко приземлились, так хорошо на «жуке» прокатились, и при взлете я ничего не ощутила. Совсем! Катилась впереди девочек в каюту со своими пакетами. А сейчас... Зажмурившись, я попыталась сесть ровнее и тихо заскулила. Дышать стало больно. Перед глазами все плыло.

Кабина тронулась.

Я взмолилась, чтобы меня быстрее нашли и помогли. Еще никогда я не чувствовала себя настолько беспомощной и ущербной.

Ядро корабля натужно рычало, словно крейсер с трудом прорывался на орбиту.

Двери лифта открылись, и вошла пара нелюдей. Женщина с аккуратным черным хвостом, торчащим из-под платья, и мужчина со слегка вытянутой головой и заостренными книзу ушами. Он скользнул по мне взглядом, но его тут же отдернула спутница.

— Не смотри! Неприлично! — выдохнула она и, прилагая силу, отвернула его от меня.

Я втягивала воздух через сомкнутые челюсти и пыталась произнести хоть слово. Но тот писк, который у меня выходил, перебивала трескотня дамочки. Она болтала без умолку и старательно следила за тем, чтобы мужчина не оборачивался.

Через два этажа они вышли, даже не взглянув на меня.

Двери снова закрылись, и я осталась одна.

С уголков глаз медленно стекали слезинки. Моргнув несколько раз, попыталась взять себя в руки. В груди нещадно жгло. Поясница занемела. А лифт всё стоял.

Руки било мелкой дрожью. В голове я просто вопила, моля о помощи, но при этом и слова произнести не могла. Челюсти не разжимались.

Лифт снова тронулся. Цифры медленно ползли вниз.

Остановился. Двери разъехались, и в кабину спешно вошли еще четыре нелюдя. Один из них, не глядя на меня, подтолкнул кресло так, что оно уперлось в стену. Развернувшись спиной, они о чем-то беседовали на неизвестном языке.

Мне стало совсем горько.

Никому не было дела до меня. Они вели себя так, словно и вовсе меня здесь нет.

Лифт поднялся на четыре этажа, открылся, и пассажиры покинули кабину.

Я же тихо плакала от невыносимой боли и обиды.

В висках пульсировали сосуды, принося дополнительные мучения.

Я все поглядывала на планшет, но сигнала не было.

Да если бы и был, сил на то, чтобы просто поднять его и найти нужный контакт, не осталось. Перед глазамивсе кружилось, и я с трудом различала панель с подсвеченным голубым цветом цифрами.

Тишина давила. На мгновение показалось, что я так и умру в этой металлической коробке, и никто не заметит этого.

И хуже всего становилось от осознания, что сама виновата. Слишком уж поверила в себя. Увлеклась игрой в здоровую. Забыла обо всем.

Сколько я не пила обезболивающего? Неделю или чуть больше. И все! Почувствовала себя полноценной. Способной на путешествия. На вылазки на станции. На жизнь, полную движения и свободы.

Но, нет... Реальность болью заставила вспомнить, кто я есть.

Беспомощный инвалид.

Всхлипнув, закрыла глаза. В ушах гудело. Каждый короткий вдох отзывался дикой болью в позвоночнике.

Время шло. Я слышала гудение ядра корабля и собственное натяжное сопение. Голова тяжело опустилась на спинку кресла. Малейшее движение вызывало резь в висках.