Книга Шоколадница в Академии магии, страница 72 – Татьяна Коростышевская

– Таков мой долг перед фамилией – продолжить наследственность: у дядюшки была Шанталь, я удовлетворюсь Катариной, надеясь, что она готовит шоколад не хуже своей маменьки. Но, господа, видели бы вы трагедию, в которую погрузилась мадам Гаррель в свете открывшейся ей правды!

Немногочисленные слушатели Гастона его восторгов не разделяли. Молодые люди многозначительно переглядывались: вот ведь болван.

Арману стало противно. Месье волк рано празднует победу, пора сбить с него спесь.

– Не перекинуться ли нам в карты, господа? – предложил Шанвер.

Гастон был крайне азартен, за игрой часто выходил из себя. Не пройдет и получаса, как это ничтожество ляпнет что-нибудь, что можно будет счесть оскорблением. Прекрасный план, так и не воплощенный. Ему помешали. В мужскую гостиную филидов явилась Катарина Гаррель, требуя справедливости.

Актриса, притворщица, бестия! Что она вытворяет? Чего добивается? Торгуется с Гастоном, чтоб набить себе цену? Нет. Она бросила фактотумский контракт в огонь. Арман видел, как восторженно наблюдает за девушкой де Брюссо. Та Виктора как будто не замечала, осыпала оскорблениями виконта де Шариоля. Расчет или беспечность? Она знает, что еепол не может служить отказом в сатисфакции? Или надеется, что кто-нибудь из мужчин выступит в роли ее клинка?

«Тогда, милая, я тебе подыграю, – решил Арман, – только потому, что твоя игра может помочь моей», и обратился к Гастону:

– Мадемуазель Гаррель трижды при мне назвала вас бесчестным человеком.

Тот испугался, догадавшись, к чему идет дело, попытался перевести все в шутку:

– Дамская горячность, девочка обижена, мы это поправим: несколько драгоценностей, новое платье…

Шанвер поднажал:

– То есть вы оскорбленным себя не чувствуете?

Туше, в гостиной уже раздавались смешки. Если Гастон сейчас откажется, он покроет себя позором, но он предпринял последнюю попытку:

– Прикажете вызвать ее на дуэль? Мадемуазель не владеет магией в достаточной мере.

«Ну, разумеется, – подумал маркиз Делькамбр почти с умилением, – мадемуазель не владеет, я сам тебя разорву – с магией, без или голыми руками…»

– Я оскорблена и требую сатисфакции, мой выбор – шпаги!

Прекрасно поставленный голос профессиональной актрисы, четкий выговор. Катарина Гаррель продолжала свою игру, выхватив инициативу у Армана. «Ну хорошо, Шоколадница, на этот раз я дарю тебе выигрыш. Наслаждайся, назначай меня своим клинком, красуйся перед всеми, думай, что я поднимаю шпагу по твоей воле, а не по своему желанию».

Но она выбрала Виктора де Брюссо! Виктора! И отправилась на галерею, окруженная поклонниками, пить глинтвейн. Балор-отступник, даже Лузиньяк очаровался ее кокетством, протиснулся к мадемуазель, чтоб наложить на ее ладошку согревающую мудру, и так расстарался, что угробил на простейшее заклинание весь свой резерв. Шанверу пришлось собственноручно запускать в небо осветительные шары и потом, когда Брюссо наконец разобрался с Гастоном, протянуть от места дуэли к зрителям воздушную слуховую трубу.

Виктор справился. Удивительно, с его-то навыками фехтования.

Уже потом, получив заслуженную награду от своенравной Катарины, друг признался, что ему повезло: Шариоль неудачно поскользнулся.

Награда… Следует признать, целоваться Шоколадница умела, Брюссо совершенно потерял голову и, если бы Шанвер не прервал этого безобразия, ему пришлось бы наблюдать еще более безобразную сцену, прямо на обледенелой террасе.