Книга Шоколадница в Академии магии, страница 63 – Татьяна Коростышевская

Арман был благодарен ей за помощь. Когда несколько лет назад при дворе прошел слушок, что герцог Сент-Эмур желает для наследника династического брака с принцессой сопредельной державы, Бофреман сама предложила Шанверу обручиться.

– Родители от тебя не отстанут, – сказала она. – Откажешься от этой партии – предложат другую: мачеха спит и видит, чтоб отправить тебя как можно дальше от столицы. Так мы, по крайней мере, выиграем время, и ты закончишь учебу.

И Арман согласился. Разумеется, с точки зрения общества это был тот еще мезальянс. Мачеха билась в истерике, отец… Впрочем, отец решал очень мало. Арман представил мадемуазель Бофреман его величеству, нанес на ее запястья брачные знаки у алтаря, подставил руки, чтоб Мадлен сделала то же самое. Вот и все. Символический обряд,краска довольно скоро смылась, герцогиня с месяц болела от расстроенных чувств, но в конце концов смирилась.

Для молодых людей не изменилось ровным счетом ничего. Они все так же дружили, оттачивали магическое искусство, постигали тайны и жили обычной студенческой жизнью.

Мадлен выбралась на берег и теперь, изогнувшись, выжимала мокрые волосы. «Прекрасная как нимфа, – подумал Арман, глядя на свою невесту, – какая жалость, что я ее нисколько не хочу».

Мадлен хотела, у них даже было несколько приятных моментов страсти. В конце концов, Шанвер молодой мужчина, она – не простолюдинка, держащаяся за свою невинность в отсутствие других достоинств. Было… И сейчас время от времени происходит, но приятность процесса потускнела.

Шанвер перевел взгляд на «фрейлин». Рыженькая недурна, только, пожалуй, слишком худощава, а у толстушки явственно пробиваются усики над верхней губой.

– Сегодня бал, – сказал Виктор на перевертансе, поймав его взгляд, – вечером оценим свежатинку. Нет, дружище, я не предлагаю тебе покушаться на детей, но прошлогодние малышки-оватки успели подрасти, и там было несколько перспективных цветочков.

– Развратный ты садовод.

– Или святые покровители пошлют нам кого-то новенького и вполне оформившегося.

Арман откинул голову, зажмурился, подставил лицо солнцу:

– Ах, Брюссо, видел бы ты степнячек, охраняющих вход в Тутенхейм.

– Дионис мне о них рассказывал. Подвинься, – Виктор устроился на подстилке рядом с приятелем. – Ну, тебя можно поздравить с победой?

– Завтра поздравишь.

Клятва Заотара. Сорбир не мог рассказать филиду об испытаниях под сводами древнего храма. Рассказать – нет, завтра все увидят его добычу, его драгоценную… Он ведь справится? Закончит обряд? Хватит ли ему сил? Проклятое пресыщение! Сейчас Арман не был ни в чем уверен.

– Я не об этом, – Виктор ткнул его в бок, отвлекая от неприятных мыслей. – А о девах-воинах. Дионис признался, что ему не обломилось.

– И, между прочим, просил держать это в секрете, – Лузиньяк по-собачьи отряхнулся, брызги полетели во все стороны, – и разузнать у великолепного Армана… Ну же, Шанвер, как тебе это удалось?

– Мне тоже интересно! – всплеснула руками Мадлен. – Подождите минуточку.

Она на обычном языке велела своим девицам:

– Пажо, дю Ром, ступайте вон за те кусты, хоть для виду окунитесь. А то скажут, что я пригласилавас на пикник прислуживать!

Арман усмехнулся: дело именно так и обстояло, фрейлин взяли прислуживать. И они с этой задачей справлялись. Расстеленная на траве скатерть была сервирована закусками и вином, Шанвер взял бокал, отпил, забросил в рот виноградинку: