Книга Шоколадница в Академии магии, страница 20 – Татьяна Коростышевская

Не выказывая удивления (если отец герцог, то старший сын, конечно же, маркиз или граф, на худой конец), я холодно проговорила:

– Невыразимо счастлива, ваше сиятельство.

– Арман, – он пил шоколад, щуря от удовольствия невероятного янтарного цвета глаза.

Уйти сейчас было бы крайне невежливо. Маркиз! Он должен позволить мне удалиться. Таковы правила. Злилась я просто до ужаса. Высокомерный аристократишка! Думает, провинциалка в чепце упадет в обморок от такого предложения? Думает, достаточно отвесить сомнительный комплиментик, чтоб она, то есть я, растеклась карамельной лужицей?

– Не думаю, что причисление к прелестным мадемуазель, которым дозволяется называть его сиятельство по имени, хоть сколько-нибудь мне польстит.

– В стенах Заотара, прелестная Кати, мы в общении избегаем титулов.

– Что не помешало вам титулом представиться.

Брови над янтарными глазами удивленно изогнулись:

– Я чем-то вас обидел? Простите. Давайте попробуем начать нашу беседу заново?

За его плечом я видела прекрасный сад и Купидончика, чье пухлое тельце виднелось сквозь жиденький куст. Никаких бесед. Ребенок страдает, а мадемуазель, вызвавшаяся его спасти, увлечена двусмысленным флиртом?

– Вынуждена просить ваше сиятельство позволить мне удалиться.

Арман вздохнул и первым поднялся из кресла:

– Что ж, я непременно придумаю, как заслужить ваше прощение, Катарина. А пока позвольте вас проводить.

Мне очень хотелось отказаться, но я подумала, что тогда этот… человек вполне может решить остаться в гостиной, чтоб допить шоколад в одиночестве.

– Буду счастлива, сударь.

У меня отобрали саквояж, открыли передо мною дверь, пропустили вперед, демонстрируя безупречность манер. Коридор теперь не был безлюдным, и студенты с удивлением смотрели на нашу пару, что, впрочем, моего спутника нисколько не занимало. Он развлекал меня беседой.

Зеленый этаж ему очень нравился: только отсюда можно было выйти в прекрасный сад академии, а за садом простираются поля и река. Арман де Шанвер непременно мне их покажет, как только я сменю гнев на милость. И ледяные пустоши, на которые открывается вид из окон этажа филидов. Месье Туржан мне о них рассказывал?

– Простите? – я отвлеклась от разглядывания потолка фойе, потому что там оказались размещены те самые «подробные указатели».

– Туржан, – повторил спутник, – Симон Туржан, вы носите его брошь.

Я провела ладонью по воротничку:

– Ах, это. Нет, с братом Симоном мы были случайными попутчиками.

Армана эта тема отчего-то интересовала, но продолжатьрасспросы дальше он не смог. Портшезная колонна раскрылась, из нее высунулась голова его приятеля-блондина.

– Дружище, поторопись. Дюпере велел нам встретить герцога. Мадлен…

Де Шанвер попрощался со мной не без сожаления, я же, вернув себе багаж, думать о старшем брате Купидончика перестала.

Итак, указатель. Выложенная мозаикой роза ветров. Восемь лучей по числу коридоров, направление на север. Действительно, ничего сложного. Сейчас я разыщу свою спальню и переоденусь к балу.

Надписи на дверях казались мне абсолютно одинаковыми, но, к счастью, девушка-подросток в премилом кремовом платьице с фижмами помогла мне разыскать нужную.

Моя спальня… Не совсем моя, в комнате уже хозяйничали соседки: Натали Бордело, круглолицая и улыбчивая мадемуазель четырнадцати лет, а также Маргот и Марит по фамилии Фабинет, сестры-близняшки, которым в прошлом месяце исполнилось по тринадцать. Все трое из Ордонанса. Родители Натали были владельцами известного дома мод, батюшка близняшек трудился королевским лекарем. Я тоже представилась, сообщив, что сирота, и прошла к единственной свободной кровати.