Книга Шоколадница в Академии магии, страница 14 – Татьяна Коростышевская

– Мэтр Картан, – сказал, наконец, герольд, – упоминал, что у вас, мадемуазель, есть некие рекомендательные письма?

Мэтр? Дружелюбный чиновник, которого я видела в канцелярии, тоже был здесь, он поймал мой взгляд и повел подбородком, побуждая ответить.

– Да, сударь, – я достала послание маркиза, пакетик из-под каштанов мешался под пальцами, шагнула к письменному столу. – Прошу.

– Маркиз де Буйе, – прочел герольд, – рекомендует мадемуазель Гаррель, дочь своей подруги, как девицу не по годам развитую и склонную к занятиям магическим искусством.

– Не имеющей при этом ни малейшего представления о мудрах, – фыркнул мой враг. – Я, знаете ли, за все годы преподавания впервые встречаю такое невежество!

Получается, господа в лиловых камзолах, которых я принимала за слуг, на самом деле преподаватели? Симпатичнейший мэтр Картан возразил:

– Ах, Мопетрю, оставьте. Мудрическое письмо изучается, при желании, за год.

– Но позвольте…

– Нет, нет, дружище, я нисколько не пытаюсь преуменьшить важность вашей науки, как и ваше мастерство.

– Консонанта является основой большинства заклинаний, – не унимался Мопетрю. – Основой основ.

– Клянусь, – проговорила я, глядя на месье, сидящего за письменным столом, который явно был здесь главным, – что выучу все необходимые оватам мудры в ближайшее время.

– Понимаете, мадемуазель, наше затруднение состоит в другом: это, – месье постучал ухоженными ногтями по стопке бумаги, – список вопросов для выпускного экзамена оватов. Вы его с блеском выдержали.

«Но там же ничего не было о магии!» – удивилась я про себя.

Собеседник как будто услышал мои мысли:

– Да, да. Обычноза успехи в магических науках преподаватели рекомендуют студентов для перехода на следующую ступень, общий экзамен – и вуаля. Номинально, мадемуазель Гаррель, если следовать традициям и уставу академии, вы должны быть зачислены в корпус филидов. Но это невозможно, так как основы магии вы не изучили.

Мопетрю раздраженно фыркнул:

– Если бы вы меня послушались и вызвали экзорциста…

– Вынужден просить вас не высказываться, пока я не закончу, – прервал его строгим тоном хозяин кабинета и пояснил для меня – Мэтр имеет в виду, что мы с вами стали жертвами розыгрыша одного местного призрака.

– Синьор Донасьен Альфонс Франсуа де Дас, – пробормотала я, – пэ, пэ.

– Почетный посмертный ректор академии Заотар. А я, позвольте представиться, теперешний ее руководитель, мэтр Мишель Антуан Дюпере.

Святой Партолон! Неужели?

Дюпере безупречный, Дюпере благородный, Дюпере непобедимый. Именно ему Лавандер был обязан победой в двадцатилетней войне с Анхальтом. Человек-легенда.

– Монсиньор, – присела я в нижайшем реверансе, жетон на шнурочке болтался в отведенной в сторону руке и отвлекал, – надеюсь, возникшие затруднения вскорости разрешатся. К примеру, я могла бы повторить вступительный экзамен уже с другим формуляром.

– Это, к прискорбию, невозможно, – вздохнул ректор, – экзамены в академию сдаются только один раз.

– И свой мадемуазель Гаррель провалила! – вклинился Мопетрю. – Господа, мы попусту тратим время. Давайте просто сотрем девице память об этом разговоре, а его сиятельству де Буйе составим письмо, что его протеже надежд, возложенных на нее, не оправдала.

От возгласа монсиньора Дюпере огонь в камине полыхнул с нестерпимой для глаз яркостью: