Онлайн книга «Шоколадница в Академии магии»
|
Урсула вонзила в него когти, намекая, что прекрасно чувствует запах мужского возбуждения. Арман тряхнул ногой: – Продолжай, Мадлен. – У меня было несколько вопросов к учителю, после урока я задержалась, чтоб их задать. Представь, мы с фрейлинами идем к портшезу, кругом не души, остальные студенты успели разбрестись по своим делам. И что мы видим? Де Брюссо… – Мадлен прелестно покраснела от смущения, но хлестко продолжила: – Виктор употребляет Шоколадницу прямо на полу у колонны! В груди де Шанвера разверзлась огненная бездна. – Продолжай, – сказал он безжизненным голосом. – Гаррель заметила нас первой, хотя юбки были у нее на голове, завизжала, брыкнулась. Вскочивший на ноги Виктор оступился и расквасил себе нос. Ты побледнел, милый? Да, ужасная сцена. Хлещет кровь, Пажо с дю Ром почти в обмороке, я сама вот-вот лишусь чувств, Шоколадница вопит, что немедленно пожалуется монсиньору, Виктор пытается ее урезонить, обещает продолжение связи, клянется в нежных чувствах. Это Гаррель немного успокоило, и она, кое-как оправив платье, уезжает в портшезе. Бофреман горестно вдохнула: – Ансийская бестия думает, что победила, но Виктор теперь решительно настроен с ней порвать, после угроз и особенно после той площадной брани, которой Шоколадница нас поливала. Брюссо нравятся простушки, но он не терпит от дам дурных манер. Ты уходишь, милый? А как же десерт? Шанвер уже поднялся из-за стола, ничего перед собой не видя. – Благодарю, я сыт. Невеста его не задерживала: – Ну разумеется, после сражения с океанцами тебе нужен отдых, я все понимаю. Но знаешь что, любовь моя, хочу тебя попросить не распространяться о том, что я тебе рассказала. Никому, даже Лузиньяку. Мы с Виктором обсудили ситуацию: если сплетня распространится, Шоколадница сделает ход и пожалуется ректору. А ты же знаешь, сколь шатко положение Брюссо после прошлой подобной истории? Его чуть не исключили. Хорошо еще, что папенька девицы согласился на денежную компенсацию. Арман помнил – может, потому, что сам одалживал Виктору нужную сумму. То есть это только так называлось – «одолжить», возврата маркиз Делькамбр не ждал, он не какой-то там ростовщик, он шевалье, аристократ. Шанвер бездумно бродил по коридорам академии, и как сквозь толщу воды до него доносился голос генеты: – Ревность, злость, зависть… Малышу Арманчику больно? Ну же, впусти меня, вместе мы развалим Заотар по кирпичику! Давай, малыш… Подлая девица, которую ты хотел, предпочладругого… давай ее убьем, впусти… Урсула завизжала, когда молодой человек схватил ее за шкирку, вздернул, подняв на уровень своего лица. – Я – Арман де Шанвер маркиз Делькамб, сорбир, безупречный воин и благородный шевалье. Мне неведом страх и сомнения, я плевал на чужие постельные истории и твои демонские жалкие уловки! Поняла? Ты подчинишься мне, фамильяр, ты мною не завладеешь, – он отбросил генету, от чего ее тело ударилось о стену коридора. – А сейчас я отправлюсь беседовать со своим младшим братом виконтом Эмери де Шанвером. – Да хоть к Балору на рога… – прокряхтела Урсула, поднимаясь с пола и труся следом за хозяином. – У нас еще есть время, малыш, и не будь я… тем, кем являюсь, твоя Шоколадница еще потерзает твое сердечко. Я ее уже почти люблю. Сорбир генету не слушал, сел в кабинку портшеза, спокойно попросил: |