Книга Мышеловка для Шоколадницы, страница 91 – Татьяна Коростышевская

Когда топот и плач затихли, отдалившись, Дионис сказал:

– Нужно было отвести его к лекарям, покалечится же.

Αрман вздернул бровь:

– И что бы мы рассказали эскулапам? Что нашли бедняжку Филиппа под ониксовой башней? Сразу начнутсярасспросы : что именно там делали мы и не заметили ли того, кто лишил наследника королевского сенешаля памяти? Нет, дружище, Монд рано или поздно сам выйдет к людям.

– А, если не выйдет? Хотя, - Лузиньяк махнул рукой, – пусть тогда сдохнет.

Арман внимательно посмотрел в расcтроенное лицо друга, тому вовсе не хотелось оставлять беспомощного мерзавца издыхать здесь под землей, он считал такой поступок бесчестным. Убей Шанвер Монда, заколи шпагой или сверни жирную шею, да хоть голову оторви, Дионис бы даже не поморщился. Αрман был в своем праве. Но так подло и бесчеловечно…

Самому Шанверу на Монда было плевать, он уже его убил, убил безупречного и испытывал от этого нечто вроде болезненного темнейшего удовлетворения. Низко? Подло? Плевать. К Балору благородство, когда имеешь дело с низостью. Но җирный слизняк должен говорить и шевелиться до… до определенного момента. Так нужно было для дела.

Арман вздохнул:

– Хочешь, догони этого бегуна.

– В ты?

– У меня есть дело, - Шанвер повел подбородком в сторону каменного кургана, – я должен достойно похоронить свою девочку.

– Да? Ну тогда… – Дионис дернулся, собираясь сорваться с места, передумал. – Но там же сейчас Лелю. И что значит «достойно»?

Арман уже голыми руками без использования магии, отодвигал глыбы:

– Я достану ее из родонитового плена, мою Урсулу, оберну в самые дорогие шелка, какие только найдутся в моих сундуках, отнесу на вершину самой высокой башни, разожгу погребальный костер…

– Но там Лелю!

Шанвер поднял лицо, вытер рукавом мокрые от слез щеки:

– Ступай, Дионис, я разберусь.

– Ну уж нет, – Лузиньяк схватился за глыбу с другой стороны, - ничего с этим Мондом за пару часов не сделается.

Слезы текли по лицу Армана, смешивались с потом, он сам не знал, почему решил разгребать завал голыми руками, ему казалось, что так правильней.

– Мне вот что любопытно, – через некоторое время прервал их молчание Дионис, – с чего Монд решил, что убийство демона даст ему какую-то там силу? Нет, любопытнее другое, почему его сила на самом деле возросла?

– Неужели?

– Да, да, я видел, какое кружево он плел во время дуэли. Великолепное, исключительное.

– Что ж, – Шанвер откатил последнюю глыбу и вытер со лба пот,теперь дыру в полу закрывал только покореженный лист меди, бывший некогда, видимо,курительницей. – На первый вопрос я тебе, пожалуй, не отвечу, с чего Монд решил, что магия фамильяра работает именно так. А на другой предположу… Помнишь, сегодня я говорил тебе, что наша уверенность в том, что клятва Заотара действует, наполняет ее силой? С Мондом произошло то же самое: он вообразил, что силен,и стал сильнее.

– Филидская казуистика, – фыркнул Лузиньяк.

Но Шанвер уже отодвинул последнюю преграду и спрыгнул в отверстие, Дионис последовал за другом. Они очутились как будто внутри розовато-перламутровой раковины, гладкие стены пещеры мягко мерцали, сверху, как оплывший воск, спускались сталактиты.

Пока Лузиньяк озирался, Шанвер, с первого взгляда определивший, что пещера осталась точно в том виде, что и во время его свидания с Катариной, прошел к ближайшей стене.