Онлайн книга «Мышеловка для Шоколадницы»
|
Салфетку маркиз при моем появлении снял, безупречные черные брови удивленно приподнялись. Нужно говорить. Дружески или официально? Святой Партолон, я не могла сообщить об этих треклятых луидорах запиской? Идиотка! Нужно было сначала зайти в спальню, взять из комода кошель, достать из него одну монету, а остальное принести с собой, чтоб вручить владельцу, присовокупив к подношению и носовой платок Армана. А лучше завернуть все вместе с объяснительным посланием и… – Нет, Γаррель, - протянула Мадлен де Бофреман, которая в любой ситуации оказывалась быстрее и умнее меня, – место уже занято. Эта фраза окончательно спутала и без того нестройные мысли. Я таращилась на красавицу, сдерживая свое просторечное «чего?» Мадлен покачала головкой: – Увы, дорогая, маркиз Делькамбр уже выбрал себе фактотума, ты опоздала. – Фактотума? — Ну разумеется,им станет Эмери виконт де Шанвер. Ты ведь для этого явилась? Предложить свои услуги? Αх, Гаррель, даже в этом ты не первая за сегодня. — Надеюсь, последняя, – Шанвер скрыл зевок салфеткой. - Ступайте, мадемуазель, мне не нужна шоколадница, да и шоколад я не люблю. Мадлен, дорогая, вели, наконец, закрыть дверь. Вот, значит, как? Его сиятельство опять играет? Комедия «Маркиз и шоколадница», акт третий. И что, в таком случае, делать мне? У фрейлин Бофреман, появившихся из закутка за шторами, на этот счет было определенное мнение, кажется, меня намеревались попросту вытолкать взашей, но драться с мадемуазелями я не собиралась и непременно покинула бы гостиную, если бы не Бофреман. Εй настолько нравилосьмое унижение, что отпустить меня без последнего укола она не могла. – Бедняжка Гаррель, - вздохнула она, – тебе опять понадобились деньги? Пятьдесят луидоров, которые я подарила тебе в прошлом году, уже закончились? Не трудись отвечать, вижу твои обновки, премилое платьице, что ж, носи на здoровье. Правда, увы, недолго, оно тебе слегка узковато, видимо, пирожные и торты, которыми ты увлекаешься по примеру своего маленького приятеля… Кровь бросилась мне в лицо, я широко улыбнулась, даже, скорее, оскалилась, обратившись ко всем зрителям разом: – Мадемуазель де Бофреман изволит шутить! Как остроумно! Немыслимо, чтоб аристократка использовала деньги в качестве подарка. Презренный металл? Ха-ха-ха! Мой смех неуверенно поддержали, я пpодолжала кривляться: – А что касается моей полноты, господа, которую мадемуазель де Бофреман изволила заметить, я воспользуюсь проверенным рецептом нашей остроумицы: кувшин разъедаловки на противный жирок, ночь страданий и вуаля – плоский живот наутро. Играла я жестко, обвиняла Мадлен в том, чего она не совершала ,используя при этом оскорбительный прием обращения в третьем лице. Но публика была на моей стороне, даже Пажо, верная клевретка Бофреман, не сдержавшись, хихикнула. Обе фрeйлины переминались с ноги на ногу в центре комнаты, ожидая финала представления. Я же смотрела в лицо Мадлен, не отводя взгляда. За моей спиной в коридоре царило возбуждение. Еще бы,такой спектакль! Бофреман картинно всплеснула руками: – Не нужно завидовать, Гаррель, просто кому-то достались одновременно с происхождением ум и красота… – Познакомишь? – перебила я азартно, наконец, прямо к ней обратившись. – Очень хочется посмотреть на этих замечательных, достойных зависти людей. |