Книга Ледяное сердце генерала драконов, страница 79 – Орхидея Страстная

– Простите, я, наверное, не совсем понимаю, но что значит «всё сожрать»? Им же тоже надо чем-то питаться.

– Надо, – согласился дракон, злобно глянув на Бруно. – Только они едят всё без разбора: дома, мебель, артефакты, одежду. К тому же в тёплой местности плодятся ужасно быстро. Мы были вынуждены хоть как-то отгородиться от этой напасти, иначе просто не смогли бы спокойно жить.

– Да вы что! – пришёл в ужас принц, невольно положив руку на сердце. – Это что же я… Погодите!

После этого внезапного требования, Бруно издал какой-то неясный звук, напоминающий одновременно скрежет ножами и чавканье, и замер. Мы из вежливости тоже не торопились и ждали чего-то вместе с ним. Правда, когда в зоне досягаемости появилась целая делегация Саблезубой Моли, Сириус приготовился их прямо сейчас заморозить, но принц молниеносно уловил этот порыв и заявил:

– Нет! Дайте мне минутку с ними пообщаться! Они не причинят вам никакого вреда – я за них ручаюсь!

Конечно, морду Сириуса я сейчас видела плохо, но почему-то мне казалось, что альтруизмом в этот момент он страдает из последних душевных сил.

Переговоры Бруно и Саблезубой стаи звучали странно. Звуки мы перевести никак не могли, но интонации брали за живое. Собеседники с обеих сторон периодически изображали страшные моральные потрясения, почти до сердечного приступа. Моль явно давила на жалость, поражая актёрским мастерством. Бруно укорял и взывал к совести, о чём-то красноречиво поскрипывая.

Наконец, прервав диалог, он сокрушённо признался уже нам:

– Простите меня великодушно! Я полагал, что помогаю в праведном деле и сражаюсь со злобными драконами, но оказалось, что драконы защищают свой народ. Ужасная ситуация. Разумеется, мы с Ласточками и Фламинго больше не станем вмешиваться во внутренние дела княжества. И Ластокрылым я всё объясню. Но до чего же жаль этих несчастных существ, – – указал он на Моль, которая пыталась делать жалостливые глаза, – они ведь не виноваты, что такими уродились, и тоже хотят кушать!

– Можете накормить их своей шубой, – великодушно разрешил Сириус, но Бруно почему-то не обрадовался.

– Позвольте, но я ведь тогда замёрзну! – возмущённо воскликнул он.

– В этом и проблема, – преспокойно намекнул князь, однако, в философскую перепалку им скатиться не дал Мейсон, который с исследовательским интересом спросил:

– А они прямо всё едят? Без предпочтений?

– Холодные деревья, полагаю, им не слишком нравятся, иначе от леса бы уже ничего не осталось, – подметил Сириус и безжалостно сообщил: – Но как-то мы зазевались, и они к нашему прилёту уничтожили четверть крестьянской избы со всем скрабом. Даже артефакты какие-то пожрали!

Бруно тут же укоризненно посмотрел на Саблезубых делегатов. Про избу они явно умолчали. И, боюсь, далеко не про одну. Однако Мейсон спрашивал совершенно из-за других размышлений.

– А вы не хотите сюда вывезти мусор с городских свалок? – внезапно предложил он князю. – Не знаю, как у вас, а в империи последнее время это большая проблема. Хлама становится всё больше, гниёт далеко не всё, а то, что гниёт, ужасно воняет. Думаю, мы бы вам ещё оплачивали за утилизацию. Или вашу Моль бы в аренду брали.

Идея лично мне показалась прекрасной, однако Сириус почему-то с ответом медлил. Я думала, ему не угодило само предложение, однако князь, как оказалось, размышлял в другом направлении.