Книга Неприятель на одну ночь, страница 40 – Орхидея Страстная

Так, неопознанная, я выиграла конкурс вокала. До последнего соревновалась, но продула в итоге «прекрасной незнакомке в лисьим мехом» лет на двадцать меня старше в игре на память. Герхард хвалил меня так, как никто в жизни! Словно, в его глазах я самая талантливая во всём. С одной стороны было, конечно, приятно, с другой – отдавало какой-то слащавостью. Я бы даже сказала жжёным сахаром. А под вечер кузен потащил меня в казино.

– О, нет-нет-нет! – попыталась я сопротивляться.

Не в моих принципах было спускать деньги на ветер. Это же просто бессмыслица какая-то.

– Миледи, я не возьму с вас ни динара! Поиграете на мои – это же весело!

– Ваши я тоже не хочу тратить на попытки попасть пальцем в воздух, – категорично заявила я.

Как будто мне принципиально сберечь именно мой карман!

– Мы потратим их на удовольствие.

– Не вижу никакого удовольствия в том, чтобы случайно угадать число.

– Значит, в рулетку играть не станем, – покорно согласился Герхард. – Но там и без неё есть чем заняться.

– Да принцип-то тот же! – фыркнула я.

– А вот тут, миледи, вы совершенно неправы, – мягко пояснил кузен и, словно невзначай приобнял меня за неприкрытые платьем плечи. Стало слегка неуютно, но как исправить ситуацию тактично я не знала – пришлось терпеть. – Существует великое множество игр не только на удачу. Огромный выбор карточных, но, если уж вам интересно только мастерство, то стоит обратить внимание на бильярд.

Я поняла, что он ведёт меня внутрь зала, когда мы оказались уже почти у самого входа. И между тем, не могла начать сопротивляться или возражать, потому что он всё рассказывал и рассказывал, точно обволакивая меня своим монологом.

– В конце концов, если вам ничего не понравится, мы можем просто понаблюдать за игрой других – это уж точно крайне увлекательно и совсем не затратно.

Глубоко вздохнув, я всё же позволила ввести себя внутрь.

Зал был красивым – стоило прийти только ради него. Огромные искрящиеся люстры, тяжёлые портьеры, лепнина… И множество разодетых в пух и прах женщин. Я даже почувствовала себя неуютно в своём весьма скромном платье и сдержанных украшениях – однако ничего другого я с собой попросту не взяла. Мы ведь ехали в деловую поездку, а не в увеселительную.

Ещё и рука Герхарда на голых плечах раздражала. Я чувствовала себя словно одна из его любовниц, но не знала, как не обидеть кузена и избавиться от этого интимного касания. Как вдруг меня буквально осенило!

– Иола, – обернулась я к молчаливо сопровождавшей нас горничной, – принеси, пожалуйста, блестящую пелерину. А то все здесь такие нарядные, что мне неловко.

Иола покорно кивнула и удалилась, вернувшись буквально через несколько минут – мы даже не успели выбрать, за какой игрой понаблюдать. Яркая вещица пришлась как нельзя кстати. С ней я, наконец, приобрела соответствующий лоск, да и Герхард руку убрал. Я скромно надеялась, что просто его касания через ткань будут не так раздражать, но пелерина с внешней стороны, на моё счастье, слегка кололась и могла оставить зацепки на чужой одежде.

О, как я обрадовалась, что мы её взяли! Я не слишком жаловала эту вещицу и почти никуда не носила, но так получилось, что у меня не нашлось другой лёгкой накидки на сезон. Положили на всякий случай, и как удачно.

Рулетка мне надоела почти сразу, а вот карточные игры внимание привлекли. К одному столицу я даже аккуратно протиснулась через толпу, пытаясь разгадать правила игры. Однако Герхарда этот интерес почему-то не устроил.