Книга Во власти счастья, страница 22 – Яна Кроваль

— Что молчишь? — взбеленился король. — Хочешь повторить их судьбу? Нет? Тогда отвечай! Что конкретно ты наболтала королеве о нашей ссоре?

— Ничего особенного, господин! Я лишь рассказала госпоже о ваших претензиях к цвету моих глаз, и всё. Клянусь вам!

— Претензиях, говоришь? — недобро прищурился король.

Я отвесила себе воображаемого пинка.

Мало мне было прошлого раза, так я опять на те же грабли наступила! Перенервничала и забылась.

Дура.

— Да, господин. Так госпожа назвала ваше недовольство, — пояснила, продолжая мысленно костерить себя на все лады.

Но королю показалось этого мало:

— А ну-ка, скажи, как моё имя?

Я изобразила недоумение, больше удивлённая, что он не задал этого вопроса раньше:

— Лотар, господин.

— А королевы?

— Виттория, господин.

Повезло, что я догадалась выяснить это у королевы, пожаловавшись на проблемы с памятью при очередном визите лекаря. Старичок не удивился, заявив, что травмы головы частенько вызывают подобные недомогания. Зато королева уловила намёк и тем же вечером заполнила все необходимые пробелы, после чего решила удариться в воспоминания. От греха подальше. Она только имени моей соседки не знала, но его я умудрилась подслушать.

Король хмыкнул:

— Верно. Значит, с головой у тебя всё в порядке… Ладно. Допустим, ты не врёшь. И действительно сказала королеве правду… Тогда я тебя прощаю. Но запомни! Если ты когда-нибудь наговоришь королеве чего-нибудь лишнего, особенно про меня, пеняй на себя. Я из тебя всю душу вытрясу!

И это не было метафорой. С учётом всего произошедшего угроза вышла вполне реальной, и я невольно потеряла дар речи. Впрочем, другой реакции король и не ждал. Он вообще ничего не ждал. Небрежно отбросил меня в сторону и ушёл. А я ещё минутку полежала, благодарная судьбе, что она отвела от меня беду, и поспешила во дворец.

Работу-то никто не отменял.

* * *

Разумеется, королеве обо всём доложили. И вечером меня опять почтил визитом лекарь. Больничный, правда, выписывать не захотел. Лишь осмотрел, посоветовал быть осторожнее и ушёл восвояси. Королева задержалась, и я не стала ничего скрывать. Не утаила ни малейшей детали и даже поделилась своими умозаключениями. Увы, от таких подстав Виттория меня оградить никак не могла. Причины столь пристального внимания короля к моей персоне тоже были ей неизвестны. Поэтому она повторила фразу лекаря про осторожность, пожелала мне скорейшего выздоровления и удалилась. Я пренебрегать их советами не стала, и следующие несколько дней прошли скучно и обыденно. А потом мне довелось познакомиться с ещё одной обязанностью личной служанки королевы.

Оказалось, что раз в месяц Виттория принимает просителей. До обеда — низшего сословия, после — среднего. Представители знати имели возможность обратиться к ней в любое время, запросив личную аудиенцию, чем беззастенчиво пользовались, поэтому в графике отсутствовали. Ну а честь приглашать посетителей в кабинет королевы выпала нам с Амабелией — фрейлины были для этого слишком благородного происхождения.

Впрочем, в тот день эту почётную задачу целиком взвалила на свои плечи моя соседка. Мне же досталась обязанность выполнять все желания королевы и её свиты. Но фрейлины, памятуя об отношении Виттории, старались не дёргать меня понапрасну. Так что большую часть времени мне предстояло проторчать в углу, изображая статую. Чему я была только рада.