Книга Недотрога для темного дракона, страница 62 – Алина Панфилова

— Кто она? — в голосе слышен едва сдерживаемый гнев. Переводит взгляд на меня, и глаза слегка расширяются. — Сестра.

Даже не спрашивает, а утверждает.

— Младшая, — хрипло отвечаю, боясь за каждую кроху воздуха. Горло дерёт от сухости, и я неосознанно хватаю небольшой чайничек, выливая в свою чашку остатки отвара. Выпиваю его в два глотка и захожусь в сильном кашле.

Дэриан качает головой и хлопает меня по спине. Из глаз катятся непрошенные слёзы, а я неловко вытираю их рукавом, ощущая себя жалкой и никчёмной.

Сейчас посмотрит на меня, уставшую, слабую и беспомощную. Решит, что не нужна ему такая Истинная.

Может, это и к лучшему?

— Кеннет, говоришь, нарисовал, — задумчиво тянет ректор, расхаживая по кабинету. Совершенно не смущается своего провокационного вида. Пытливо всматривается в холст, небрежным жестом откидывая назад влажные тёмные волосы. — Он так тебе и сказал?

— А? — закопавшись в свои переживания, я не сразу понимаю вопрос, а потом торопливо отвечаю. — Нет, не он лично. Подруга его передала. Странная такая, Майла.

— Майла-а-а, — ледяной тон ректора способен заморозить кабинет саэры Дэйвис вместе со мной. Однако мне становится так жарко, что я неосознанно расстёгиваю верхнюю пуговицу на блузке. Так гораздо легче дышать. — Нет, Николь, это не он.

— Что?

Вскидываю голову, встречаясь с его взглядом. На обычно бесстрастном лице Дэриана впервые отражается столько эмоций — нежность, решимость и беспокойство.

Сердце пропускает болезненный удар и подскакивает к горлу.

— При всех его… хм… талантах, — уголки губ ректора Уорда приподнимаются в намёке на улыбку, пока он тщательно подбирает слова, — наследный принц совершенно далёк от изобразительного искусства. Николь, он даже яблоко нарисовать не в состоянии, не то что портрет!

Глаза расширяются от удивления настолько, что мне немножко больно. Облегчение накрывает прохладной летней волной. Значит, Кеннет действительно ни при чём!

Вряд ли бы Дэриан стал его защищать, однако радость быстро сменяется растерянностью. Если не племянник ректора, то кто мог прислать ужасную картину?

Брови сходятся на переносице, образуя морщинку. Нервно закусываю нижнюю губу, а пальцы беспокойно теребят край блузки. Глаза бегают по комнате, словно ища ответы в окружающих предметах, и намеренно не смотрят на идеально сложенную фигуру Дэриана.

— Но… но кто тогда… — я запинаюсь, не в силах закончить фразу. — Майла? Но ей-то зачем? Всё же знаю, что Кеннет меня….

Дракон нависает надо мной, упираясь руками в подлокотники. Предплечья напрягаются, ненавязчиво демонстрируя проступившие змеи-вены. Лицо становится жёстким, черты заостряются. В глазах появляется опасный блеск.

— Я выясню, кто за этим стоит, — безапелляционно заявляет он. — Но и ты должна мне пообещать кое-что.

Вздрагиваю от его тона и поднимаю на него испуганный взгляд.

— Никаких игр в молчанку и недотрогу. Хватит строить из себя гордую и неприступную крепость. Ты уже моя, Николь, на твоём запястье моя метка. И я сотру с лица земли любого, кто причинит тебе хоть каплю вреда.

По спине бежит предательский холодок. Несмотря на его заботу, в этот момент я остро ощущаю, насколько ректор может быть пугающим. Чувство собственного достоинства бунтует против его слов, требует возмутиться, объяснить, что я не его собственность. А разум велит повиноваться.