Книга Каменное сердце. Терновое сердце, страница 100 – Елена Михалёва

Но Гвин молча жевала свои пирожки вприкуску с сыром и запивала вином. От души и сосредоточенно. Только вино закончилось быстрее, чем сошло на нет желание провалиться сквозь землю. А взгляда она не поднимала вовсе. Адептка слишком хорошо понимала, что происходит. От этого ее закаленное, на первый взгляд, сердце ныло.

Гвин не хотела всего этого. Не хотела проблем. Не хотела болезненных объяснений и неудобных разговоров в этой тесной норе. И не хотела думать над словами Ивроса. Совсем.

– Расскажи мне о маме, – неожиданно попросила она, не поднимая глаз от очередного пирожка.

– О маме? – Иврос удивленно наморщил лоб. – Что тебе рассказать о ней?

– Что угодно. – Гвин пожала плечами. – Какой она была до встречи с… королем?

И тотчас прикусила язык. Она могла услышать очередной всплеск возмущения со стороны Ивроса, но он лишь вздохнул.

– Доброй, – прозвучал в тишине его глубокий низкий голос, – и ласковой. Она всегда заботилась обо мне. О папе. И о Нордвуде. Говорила о моем наследии. О корнях. О том, насколько древний род у нас. Что это все очень важно. Я не должен забывать. А почему ты спрашиваешь?

Он хотел видеть ее лицо. Но Гвин так низко наклонилась над ужином у себя на коленях, что за капюшоном не было видно даже кончика носа.

– Когда твой отец умер, ее тень пришла за ним, – тихо ответила она. Будто больше обращалась сама к себе, чем к Ивросу.

– Ты говорила, – кивнул колдун и принялся убирать остатки еды. – Она любила отца. Думаю, действительно сожалела о том, что произошло.

Он спрятал все в сумку. Повернулся к ней, стоя на коленях.

– Ты закончила с едой? Нужно ложиться спать, завтра вставать рано. Не королевская спальня, но все же…

– Почему ты все время стараешься задеть меня? – Она подняла на него сердитый взгляд. – Будто я в чем-то виновата? Что ты хочешь мне сказать? Скажи прямо, Ив. Быть может, выяснится, что я не так уж и безнадежна, как тебе кажется. Что я смогу понять.

– Ничего. – Он покачал головой.

Колдун убрал вещи. Потом снял с пояса меч и отправил его подальше к стене. А затем расстегнул тяжелый плащ с меховым воротником и протянул его Гвин.

– Накроешься. Ночью будет холодно.

Иврос вышел на улицу, под снегопад.

Адептка убрала провизию и пустую флягу. Еды с собой еще было достаточно. Но есть не хотелось.

Кожей она ощутила знакомую вибрацию снаружи. Энергии сплетались и тянулись туда, точно магнитом. Что ж, значит, костер им действительно не понадобится.

Захрустел снег. Зашевелились корни на входе.

Медведь с тихим ворчанием протиснулся внутрь, оттеснив Гвин к дальней стене. Она терпеливо дождалась, пока он уляжется мордой ко входу, а к ней – спиной. Потом расположилась сама. Положила вещи вдоль холодной стены. Завернулась в длинный тяжелый плащ Ивроса. И легла к нему вплотную, спина к спине, поджала к животу ноги, закуталась, натянула капюшон. Прижалась к горячему мягкому зверю. Затихла.

Мох под ней оставался стылым.

Оборотень дышал шумно и тяжело. От его тела исходил жар. И вскоре в пещере потеплело.

А снаружи, напротив, разыгралась непогода. В Старом Лесу гуляла метель. Поднялся ветер, сильный, завывающий. Но внутрь не проникало ни дуновения, поэтому Гвин сделала вывод: либо ее спутник лукавит и на самом деле в чарах хоть немного, но разбирается, либо делает это неосознанно. Как ни странно, оба варианта ее устраивали. Адептка и сама лукавила на каждом шагу. Но очень не хотела, чтобы Иврос понял.