Книга Янтарное сердце, страница 79 – Елена Михалёва

– Ты как-то невнимательно читал сказки в детстве, – проворчала Гвинейн, возвращаясь к своему занятию.

– Моя любимая была про драконов, которые умели превращаться в людей. – Иврос нахмурился. – Или про людей, которые превращались в драконов? Не помню. Помню, что меня мучил один вопрос: может ли герой съесть целого барана в обличье дракона, а потом не умереть от заворота кишок, сделавшись вновь человеком?

– Ты любил читать? – Гвин вновь отвлеклась, чтобы обернуться к мужчине, на сей раз с озадаченной улыбкой. – Хотела бы я посмотреть на маленького Ивроса с книжкой в руках.

– А ты думала, что я только по лесам и бегал? – Он обнял ее крепче, наблюдая за тем, как адептка ощупывает птицу с большим прямым клювом. – Мне кажется, ты зря стараешься. Металл давным-давно проржавел и раскрошился. Ни одно творение рук человеческих не протянет столь долго.

– Это и не творение рук человеческих, я полагаю, – призналась Гвинейн. – Механизм собирали дверги или сиды. Скорее всего, сиды. Это они отъявленные любители всяких растений и зверушек. А вот двергам свойственны геометрические узоры и всевозможные рунические шарады.

– Никогда не встречал ни тех, ни других. – Иврос коснулся пальцами холодного рисунка на металле. – Только слышал, что дверги коренасты, бородаты и много шумят, а сиды, напротив, хороши собой, величественны и невозмутимы.

– В Идарисе их полно. – Гвин замерла на мгновение, касаясь пальцами диковинного цветка с восемью тонкими лепестками. – Когда увидишь, сразу поймешь, кто перед тобою.

Ладонь колдуна легла поверх ее руки и легонько сжала. Точно он просил прощения за то, чего не мог изменить.

– Гвин…

Под их общим прикосновением часть узора поддалась, мягко вдавливаясь в литую поверхность.

Где-то внутри двери щелкнула пружина. Заскрежетали друг о друга шестеренки. Металл зазвенел о металл. И большая дверь с тихим скрипом отползла в сторону.

Светлячок, будто обрадовавшись тому, что впереди объявилось неизведанное пространство, вплыл внутрь. Его слабый свет озарил помещение.

– Так я и думала, – радостно сообщила Ивросу адептка, затаскивая его внутрь. – Это королевская сокровищница.

Небольшой зал неправильной формы встретил колдуна и его возлюбленную таинственной тишиной. А еще сухостью и теплом, разительно отличающимися от той хладной сырости, что царила в подвальных коридорах. Ноздри тотчас заполнил запах железа и слежавшейся ткани.

Адептка подняла указательный палец, приказывая светлячку. Тот лениво взмыл выше. Завис под самым потолком и засиял ярче, отбрасывая веселые блики на грани окружающих предметов.

В центре комнаты, как и положено в любой благопристойной сокровищнице, высилась гора золота. Кто-то ссыпал потемневшие монеты в большую нестройную кучу вперемешку с нитями жемчуга и необработанными драгоценными камнями. Монет оказалось столько, что хватило бы на целый обоз и еще небольшую тележку сверху. Но грудой старинного золота дело не ограничилось.

Вдоль стен в избытке стояли запертые сундуки уже более современного вида. Меж ними немыми стражницами высились золотые статуи в человеческий рост: прекрасные и печальные девы в нескромных туниках замерли в разных позах, точно танцовщицы в летнюю ночь.

Тут и там стояли высокие резные амфоры с узкими горлышками. Но не масла или вина были внутри, а самоцветы вместе с такими же старинными монетами.