Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 57 – Елена Михалёва

Ничего иного она не желала прежде столь отчаянно, как отыскать своего хозяина. Да, она жаждала звать его так, чтобы он безраздельно обрушил ее волю в небытие и властвовал над разумом и телом. Чтобы терзал и дарил боль и удовольствие, как и обещал.

На ходу адептка закрепила свой топорик на поясе, рефлекторно – сражаться Гвин больше не собиралась. Сейчас ей нужны были обе руки, чтобы обнять его, прижаться к нему. К своему хозяину. И зачем она только покинула его? Не нужно было. Гадкая, глупая, эгоистичная девчонка.

В голове под вой носферата нарастало лишь одно слово. Его имя. Атран.

Гвин все быстрее и быстрее шла на зов. Она не замечала трупной вони вокруг. Не слышала, как хрустят под ногами кости тех, кого съели упыри, маленькие и совсем хрупкие.

Одурманенное сознание перестало отделять реальность от иллюзии.

Она нашла его посреди подвала, в окружении деревяшек и железных ободов, что прежде были винными бочками.

Носферат сидел на полу. Вокруг клубилась тьма – чистая тьма, наделенная собственным разумом. А у его ног лежали обугленные кости брата. В руке Атран Ратенхайт сжимал волчий клык в оплавленной железной оправе.

– Атран! – счастливый возглас Гвин прорезал мрак, и вой носферата смолк.

Одним порывистым движением он оказался подле девушки. Заключил в объятия. Уткнулся лицом в шею, вдыхая пьянящий, пленительный аромат, от которого в мертвой крови вновь разгорелся огонь, а многодневное оцепенение исцелилось вмиг.

– Атран, – тише повторила она.

Носферат отыскал губами ее уста. Впился настойчиво, чего не делал никогда прежде, словно теперь, когда Руаля больше не было в живых, брату передались его пороки.

– Атран, – прошептала она меж поцелуями ледяных губ.

Их языки встретились, разожгли безумие в головах обоих, и для каждого оно было своим.

Один жаждал вновь обрести потерянную игрушку, любой ценой.

Другая одурманенно желала стать этой игрушкой.

– Я прощаю, я все прощаю, – бормотал Атран, пока его руки бесстыдно блуждали во мраке по женскому телу. Одна рука вцепилась в нежную грудь сквозь тесный корсаж, награждая и наказывая одновременно, сбивая и без того надтреснутое дыхание Гвин. Другая потянулась ниже, туда, где сходились упругие девичьи бедра. Легла меж ними. Сжала. – Ты ведь вернулась ко мне. Ты моя. Только моя. Моя брокса. Я все прощаю.

– Вельга, – ревниво простонала девушка между поцелуями.

– Никто. Никогда. С тобой. Не сравнится, – его отрывистые слова вызвали в ее груди счастливый стон.

Но эйфория не могла длиться вечно.

Гвинейн тихо вскрикнула, когда острые зубы носферата вонзились в мочку ее уха.

А затем завопил и он сам.

Королевская соль в ее крови обожгла язык.

– Ты расплатишься за ошибки, но мы все преодолеем, обещаю, – прошипел вампир, борясь с действием снадобья. Стремясь не выпустить из рук женщину, что превратила в пепел всю его жизнь своим случайным появлением.

– За ошибки платить должен я, – раздался позади Гвин холодный мужской голос. – Ведь это я отрубил голову твоему никчемному братцу. И знаешь что? Ты следующий.

Яростное солнце с гулким хлопком вспыхнуло над ними, разрывая в клочья мрак.

Пока растерявшийся носферат пытался спастись от светоча, жесткие руки Крисмера ВарДейка вырвали Гвин из его объятий.

– Вишенка! Приди в себя! – Крис ударил ее по лицу рукой, в кулаке которой был крепко сжат шотель.