Книга Обсидиановое сердце. Механическое сердце, страница 136 – Елена Михалёва

Король отыскал глазами любимую дочь, живую и вроде бы невредимую, и на его бледном лице расцвела счастливая улыбка. Бариан Мейхарт заспешил к лошадям и лично снял Девану с седла, чтобы заключить в крепкие объятия. Девочка тихонько пискнула, выражая свою искреннюю радость самым неподобающим для принцессы образом, чем вызвала слезы умиления у камергера.

– Ее высочество надлежит уложить в теплую постель и накормить чем-нибудь легким, – Крисмер спешился и, отдав поводья одному из стражников, пошел к Гвинейн, чтобы помочь ей спуститься с лошади. – Я навещу принцессу сразу, как только позабочусь о Гвин.

Адептка послушно протянула руки, чтобы ВарДейк спустил ее на землю. Тело одеревенело, а голова гудела, как разбитый набат, но для обычного состояния после окулус все проходило весьма гладко, на удивление. В иной ситуации она бы уже спала прямо там, в пещере. И в этом Гвин наблюдала определенную странность: сила импери довольно мягко гасила любые значительные нагрузки. Впрочем, от глубокого, здорового сна женщина бы не отказалась. Поэтому позволила Крису проводить себя под руку в ее спальню, пока все прочие обитатели замка тряслись над возвратившейся принцессой Деваной.

* * *

Гвин не помнила, как уснула, и не слышала, как ушел ВарДейк. Он помог ей стянуть верхнюю одежду и сапоги, смыть кровь и грязь с лица и волос. С несвойственной ему деликатностью отвернулся, когда она влезала в просторную ночную сорочку, а затем уложил ее в постель и укрыл толстым одеялом. Все это время они оба молчали, не считая пары коротких фраз. Гвин слишком устала, чтобы говорить, а Крис попросту не хотел тревожить ее.

Ей снились короткие сумбурные сны. Вереница мутных видений без смысла, порожденных измотанным разумом. После пробуждения Гвин даже не смогла толком припомнить, что именно видела.

Из забытья чародейку вырвал тихий мерный стук в полумраке. Она приподнялась на локте и с неохотой приоткрыла тяжелые веки.

В кресле у очага при свете единственной свечи сидела Навина. Она вязала на тонких спицах длинный полосатый шарф. Деревянные палочки бодро стучали друг о друга, работа спорилась. Но заметив шевеление под балдахином, служанка отложила вязание в сторону и поднялась с места.

– Госпожа, как вы себя чувствуете? – Женщина сделала реверанс.

Гвин села в кровати. Зевнула. Прислушалась к собственным ощущениям. Голова немного болела, а мышцы ныли, но не более.

– Вроде бы терпимо, – адептка бросила короткий взгляд на окна, за которыми царила непроглядная темнота. – Сколько я проспала?

– Около двенадцати часов, – Навина полезла в один из сундуков и извлекла пару шерстяных носков, толстых и пушистых, словно два живых кролика.

Гвин пристально оглядела служанку. Та, судя по всему, была весьма рада тому, что чародейка проснулась и чувствовала себя вполне неплохо.

– Как Девана и Рослин? Расскажи, что вообще происходило, пока я спала, – адептка свесила босые ноги с кровати.

Верная служанка подошла к ней и принялась заботливо натягивать на прохладные ступни теплые носки. Они оказались такими длинными, что доставали до середины икр, и в то же время были мягкими и совсем не кололись.

– Совсем себя запустили, госпожа, – Навина сокрушенно покачала головой. – Вам бы в нарядном платье балы для благородных гостей давать, а не по лесам за чудищами гоняться. Совсем себя не бережете.