Книга Кукла наследника, страница 105 – Олла Дез

А тьма, что прячется под шкафом? И почему донельзя нелепая посуда висит на колючей проволоке? Вот честно, у меня колючая проволока не может ассоциироваться с шуткой и розыгрышем.

И я еще не говорю про продавца, этого кукловода из кошмара. От картины веет жутью, опасностью и безысходностью. Что совершенно не характерно для этого художника. Но меня в свете моих собственных мыслей испугала кукла, что сидела на заднем плане. Она была очень похожа на стоящую девочку. Но и этого мало. Там еще и бюст был с ее же лицом.

Я отшатнулась от картины и рванула назад в кресло. Мне стало страшно. Очень страшно. Я хотела найти тут ответы и убежище. А в место этого попала в какую-то зловещую галерею.

И тут вдруг одна из свечей треснула и загорелась, освещая следующую картину. Этого художника я не знала. Но опять это была девочка, которая держала на руках куклу. И указывала на нее все тем же жестом, как и на той картине, что привела меня сюда. Только в этот раз лицо было не похоже на лицо Зинаиды Мафусаиловны. Да и эпоха была другой, судя по платью и кукле. Но странная взрослость ребенка и глаза мудрой, почти пожилой женщины, были очень похожи. И жест. Как будто она снова указывала не на куклу, а на что-то за пределами картины.

Подойдя к раме, я решилась снова нажать на то место, куда указывала девушка на картине.

‒ Наверняка она тоже проводник между мирами, как и моя полоумная соседка. Хотя теперь думаю, что это я дура, раз дружила с ней, ‒ вслух сказала я и нажала пальчиками на завиток.

На ладонь, которую я быстро подставила, мне посыпались жемчужины розового цвета.

‒ Это еще что? ‒ удивилась я и принялась внимательно их рассматривать.

Жемчуг был не просто розовым, он был матовым, а не перламутровым. Я вспомнила, как читала как-то про подобный жемчуг. Кажется, он был исключительно, невероятно дорогим. И название у него даже было. Если мои белые жемчужины назывались парагон, то вот этот розовый жемчуг носил название конк**. Я почему запомнила эту информацию, в тот момент я как раз смотрела фильм про гигантскую обезьяну и читала информацию с телефона про розовый жемчуг. Я тогда еще фыркнула на то, что так забавно переплелись название фильма и название жемчуга. И кто тогда знал, что давняя информация мне сейчас пригодится?

Я точно помнила, что такой розовый жемчуг берется из скрученных или витых раковин. А еще он на удивление хрупок и прочен одновременно. Хрупок, потому что сверху не покрыт перламутром, а прочен, потому что как правило песчинка, с которой начинается образование жемчужины ‒ это осколок той самой раковины, попавший внутрь.

Красивые розовые жемчужины разной формы у меня в руке перекатывались, и я любовалась и недоумевала одновременно.

‒ И что мне с ними делать? ‒ задала я вопрос в пустоту, потому что отчётливо понимала, что лично мне они не подходят.

Оправы никакой не было. Просто жемчужины, и все. Я вернулась к столу и положила их горкой на подставку у книги. Тут даже ямка как будто специальная имелась.

Я принялась листать книгу, потому что мне решительно захотелось отсюда уйти. Там, снаружи, меня ждал Сигурд. Он был горячим, удивительно родным, и как мне теперь казалось, совершенно неопасным. Только я не уверена, что смогу сюда еще вернуться, и все же стоит прочитать инструкцию хотя бы по диагонали.