Книга Королева отборов, страница 23 – Ольга Иконникова

– Лучше для меня? – возмутилась ее милость. – Вы бросили меня в тот момент, когда я ожидала от вас предложения руки и сердца! Я любила вас и полагала, что вы отвечаете мне взаимностью. Но я оказалась одна и вынуждена была терпеть насмешки окружающих. Знали бы вы, сколько времени мне потребовалось, чтобы прийти в себя! Я понимаю – каждый человек может разлюбить, но вы могли хотя бы честно признаться мне в этом.

– Разлюбить? – казалось, Нуаре был ошеломлен. – Но я уехал именно потому, что любил вас слишком сильно и полагал, что вы достойны лучшего, чем брак с нищим шевалье, который не сумел бы обеспечить вам ту жизнь, к которой вы привыкли в доме родителей.

– Какие глупости, сударь! Вы прекрасно знаете, что я тогда готова была довольствоваться тем, что вы могли мне предложить.

– Но ваш отец считал, что этого мало, и после разговора с ним я понял, что он прав. Да, будучи младшим сыном в семье, я не мог рассчитывать на получение титула или состояния, но сам-то я всё-таки чего-то стоил! И я решил, что если проявлю должные отвагу и настойчивость, то смогу чего-то добиться. И я отправился в колонии на острова. Но почему вы смотрите на меня с таким недоверием, Амалия, как будто это для вас новость? Всё это я изложил вам уже тогда – в письме. Да, я проявил малодушие, не решившись сказать вам это в лицо. Но я боялся, что вы уговорите меня остаться, а потом, выйдя за меня замуж и столкнувшись с необходимостью экономить на всём, станете жалеть о том, что стали моей женой. Я понимал, что на то, чтобы обзавестись капиталом, мне потребуется время и, возможно, немалое, и не мог просить, чтобы вы дождались меня. И потому я нисколько не сужу вас за то, что вы вышли замуж, не дождавшись моего возвращения. Вы поступили совершенно правильно – барон Рошен, говорят, был неплохим человеком, и он смог дать вам то, чего никогда не дал бы я – титул баронессы.

Ее милость слушала его со всё возрастающим волнением. И ненависть в ее взгляде сменилась сначала недоверием, а теперь и изумлением.

– Письмо? О каком письме вы говорите?

А вот теперь уже был изумлен Нуаре.

– О том, которое я написал, прежде чем отправился на острова. Я оставил его вашему отцу – он сказал, что передаст его вам и со своей стороны постарается объяснить вам, что я не мог поступить по-другому.

– Но он не передал мне его, – голос баронессы дрогнул. – Он всегда был против нашего с вами брака.

Она уже не держалась на ногах и опустилась на диван. Она не заплакала, но, право же, лучше бы она сделала это, потому что лицо ее, еще совсем недавно надменное, вдруг стало растерянным.

– Он вам его не передал? – мне показалось, что шевалье тоже пошатнулся.

– Как вы могли не поговорить со мной лично, Гастон? – слёзы всё-таки потекли по ее побледневшим щекам. – Как вы могли уехать, не поговорив со мной?

Он тут же оказался подлее ее ног, схватил ее дрожащую руку и принялся покрывать ее поцелуями.

– Неужели ты думала все эти годы, что я тебя разлюбил? Тебя, которая была для меня тем огнем, что согревал меня в годы скитаний? И именно тебе я вёз всё то, что сумел добыть на золотом прииске на острове Трези.

– Я ждала тебя, – всхлипнула баронесса. – Ждала два года. Я ждала бы и дольше – сколько угодно бы ждала, если бы знала…

– А я вернулся только через пять лет. Узнал, что ты уже замужем и уехал снова – на сей раз в столицу. Там женился. А четыре года назад овдовел. Тогда я и решил вернуться сюда, в Нанси, вместе с дочерью. Я давно уже хотел поговорить с тобой, но при наших случайных встречах ты всегда вела себя со мной так холодно, что я решил, что стал тебе неприятен. А потом моя малышка Констанс влюбилась в твоего сына, и я понял, что по-другому и быть не могло.