Книга Как нагадать жениха и проблемы, страница 100 – Елена Горская

Он сделал всего один взмах рукой, и жандармы, что тянули меня к подвальному этажу, остановились.

Я вскинула голову повыше и посмотрела на того, кто очень скоро покинет свой пост. Отметила, что Габриэль похожа на отца. Тот же холодный надменный взгляд голубых глаз, те же поджатые губы и упрямый подбородок. Редеющие светлые волосы Мартина были зачесаны назад, прикрывая залысины на макушке.

Круглое лицо, изрезанное тонкими нитями морщин, казалось немного одутловатым. Кажется, кто-то по вечерам хорошенько прикладывается к бутылке, чтобы подлечить нервишки.

– Она? – спросил спокойно Мартин у дочери.

– Да. Это она меня едва не зарезала кухонным ножом. Я хотела с ней просто поговорить, а она…

Я громко рассмеялась. Но не от злости, а от едкой шутки, застрявшей в горле. Почему-то в этот момент я вспомнила Дана и его желание меня зарезать.

– Тебе смешно?! – рыкнул Мартин Д'эстри, и его круглое лицо побагровело от гнева.

– Если иголка для вашей дочери – это кухонный нож, то муравей, забравшийся под юбку – насильник?

Мою шутку оценил только один из моих тюремщиков, находившихся справа. Он издал лёгкий смешок, но тут же замолчал, когда Мартин Д’эстри устремил на него суровый взгляд.

Габриэль тихо прошептала что-то на ухо отцу и посмотрела на меня с издёвкой. Когда Мартин едва заметно кивнул, ее губы расплылись в победной усмешке.

– Снять с нее пальто и посадить в пятую камеру, – скомандовал громко Мартин.

– Но это же… – подал голос один из жандармов.

– В пятую!

Как только семейка Д’эстри двинулась к выходу, меня потащили вниз по лестнице.

– А что в пятой? – спрашивала я, крутя головой по сторонам, но никто мне так и не ответил.

В подвальном помещении, где располагались камеры, было сухо и светло. Сразу видно – тюрьма высшего уровня. Не то, что грязные сырые клетки в маленьких отделах жандармерии, разбросанных по всей столице.

Некоторые камеры были заняты одинокими преступниками, мелкими жуликами и воришками всех возрастов. Я видела множество абсолютно пустых камер и начала паниковать, когда мы прошли мимо них.

Мой страх усилился, когда жандармы подтянули меня к камере с табличкой номер пять, и на меня уставились четыре пары мужских глаз.

Стоя под прицелом их плотоядных взглядов, я нервно сглотнула.

Так, значит, меня отправили сюда… На растерзание? Вот мерзкая семейка!

С какой же радостью я буду смотреть, как крысы из семейки Д’эстри будут спасать свои шкуры с тонущего корабля! Это станет моей лучшей сенсацией!

Я шумно вдохнула, приказывая себе успокоиться. Нельзя показывать свой страх.

Этот урок я усвоила очень хорошо.

Я помнила те дни, когда боялась бывшего мужа, и тем самым возносила его в ранг моего повелителя. Как только я начала давать отпор – самоуверенности в нем значительно поубавилось.

С меня стянули пальто – и мои будущие сокамерники радостно присвистнули. Начали сыпать шуточками о том, что им доставили чудесный подарок за хорошее поведение.

Я окончательно взяла себя в руки и чувственно улыбнулась бритоголовому здоровяку, что уже тянул ко мне свои мерзкие пухлые ручонки сквозь решетку.

– Руки! – рявкнул жандарм. – Отошли все к стене!

Как только мужчины отлипли от двери, меня грубо втолкнули в камеру.

Слушая, как за спиной закрывается замок, я продолжала оценивать обстановку, в которой мне придется провести ночь.