Книга Герцогиня из приюта, страница 70 – Наталья Варварова

Губы де Романа опять тянулись к моим, хотя я уворачивалась и мычала свой протест.

— В герцогине проснулся делец? Ты мне нравишься даже такой, Изабо.

Он перестал издеваться. Сжал мою руку и вложил туда угрожающих размеров черную иглу. Пять дюймов, не меньше. На конце у нее имелась зазубрина. Как будто отходивший набок шип.

— Не будем торопить события, Ваша Светлость. Раз тебе так дороги все эти плебеи и служанки, я сделаю как ты просишь. Девушки уже утром вернутся к своим семьям. Твой дворецкий помрет естественной смертью. Впрочем, очень скоро. А нянюшке я организую великолепные похороны. Она же поправляла одеяльце моей любимой женушке, когда ты была совсем малышкой.

Уже не сдерживала слез; они хлынули по щекам. Ладонь Роберта, которую он не спешил убирать, стала мокрой.

— Сними заслон над домом моего детства. И за мной сохранится право корректировать условия... Ты еще сто раз обманешь, потому что уничтожаешь все, к чему прикасаешься.

— Да-да-да, любовь моя. Смотри сюда. Вот этим шилом каждый день ты будешь наносить себе небольшие ранки там, где я скажу и когда об этом попрошу. Оно заговоренное. Твоя боль многократно усилится и наполнит меня почти молниеносно. Обещаю черпать по чуть-чуть, прямо как ты из Источников, — он мелодично засмеялся. Танцующие девушки вторили ему. — Я же не планирую от тебя избавляться. Мне нужно, чтобы ты бродила здесь и набиралась энергии… Тебя без нее не оставят. Кристиан такой щедрый.

Наши ладони теперь находились друг против друга. Игла сверкала шипом между ними. Это (касание, а не игла) традиционный способ соединять магические клятвы.

От его рук повалил густой чернильный пар, от моих отходило ярко-зеленое свечение. Сила, должно быть, от Кристиана, а цвет мой собственный. Я не желала на это смотреть, но совместными усилиями мы запросто изобразили герб Марбо — ястреба с расправленными крыльями.

— А теперь воткни иглу вместе с шипом в… ну, допустим, в верхнюю часть левого бедра. Не самая болезненная зона, — вымолвил Роберт все так же ровно.

Бездумно размахнулась — похоже, этому приказу нельзя сопротивляться — и пронзила шилом собственную ногу. Боль была жгучей, режущей и длящейся. Через разрез нить с острыми ворсинками, казалось, пропускали и пропускали бесконечно.

Я кричала, привидения выли. Роберт блаженствовал. Сложно сказать, сколько времени все это длилось в моем сне. Но герцог очнулся первым.

— Закрепим поцелуем? — прошептал он и потянул меня в темный колодец, разверзшийся за его спиной.

Судорожно сжала набивного медведя за ухо. Мистер так и болтался у моего пояса, ничем не закрепленный.

— Лучше Ломом.

Я ткнула в Отродье детской игрушкой, — куда-то в живот, — свято веря в ее эффективность.

Кристиан не оценил того, что я сделала. Он потемнел лицом так, словно черная магия плескалась вовсе не в герцоге.

— Давай резюмируем. Ты заключила с ним сделку, не пожелав сделать паузу и выйти из сна. По собственной воле. Чтобы муженек отпустил заложников, разрешила терзать себя ежедневно. По его первому запросу…

— Кристиан, — пробормотала я.

Разумеется, это прозвучало жалко.

— Ты не посоветовалась со мной или с Ясминой. Не спрашивала, пытается ли кто-то вызволить несчастных. Не поделилась подозрениями, что из домочадцев в Круа высасывают жизненную силу.