Книга Герцогиня из приюта, страница 30 – Наталья Варварова

Однако я верила в целительство как в свое предназначение. Сознавала, как много вижу я, и как мало — все остальные. Я согласилась на предложение Роберта, только получив с него обещание, что пойду в магистратуру и продолжу учиться. Да, живя с мужем, но посещая академию…. Какая насмешка этот второй по силе дар! Он весь ушел герцогу Марбо. И нет никаких оснований считать иначе.

— Лиам Донахью начнет искать и сопоставлять… Откуда у средненького мага Роберта де Романа взялась магия, чтобы выйти против маркиза Паретти и забрать у того оду из колоний? Донахью — педант с принципами. Он выступал против применения подозрительных амулетов в медицине, а тут такое…

— А что Эдвиг? Тот самый, который считает, что насилие над женой не является таковым… Они оба умудрились не заметить ни шрамы, ни синяки.

Ясмина достала из того же шкафа пушистое покрывало медового цвета. Оно настоятельно требовало в него завернуться. Я стащила с себя накидку.

— Ничего подобного. Они внесли в протокол осмотра все до единого следы. И это не Густаву решать, могли ли вы исполосовать себе спину, наделать синяков и успешно прятать рубцы… Понимаете, у него семья в Марбо, в одном из приграничных городков. Мало кто из нас хотел бы войны. Но он, совершенно точно, сообщит жене, что встречался с вами, в каком вы были состоянии и что говорили.

Не знаю, кто из них, менталистка или песик, перенес меня в кровать. Ясмина убрала тяжелое одеяло и набросила покрывало сверху.

— Поспите. Целый день на ногах вам пока тяжело… Эдвиг наблюдал немало людей, находящихся под внушением, припадочных, ослепленных ненавистью. Он много лет занимался реабилитацией военных магов, а затем курировал приют для магически нестабильных детей. Пусть он и сопротивляется мысли, что герцог Марбо чуть не свел жену в могилу, но он достаточно разумен, чтобы со временем признать свою ошибку. Что важнее, он безмерно уважает князя и не встанет на сторону тех, кто попробует очернить Леграна.

Я поняла, что она хотела сказать. Роберт уже принялся кричать на каждом углу, что Легран ради собственной выгоды похитил и соблазнил (или наоборот!) его убогую жену.

Сначала сны были сбивчивыми и путанными. Узкие коридоры моей старой школы, сводчатые перекрытия академической библиотеки, где я коротала вечера. Внутренние дворики особняка Вальмонтов со стоптанными ступеньками… Как-то незаметно я дошла до своего последнего дома — в поместье герцога со звучным именем Горгольезе.

Этот особняк имел башни повыше, чем в современном Энтине. Как раз потому, что Роберт и Патрик во время последней переделки ориентировались на классические образцы прежних эпох. Муж предпочитал все «самое». И в этот раз он потребовал от архитектора зрелищную элегантность.

А почему нет? Магии на то, чтобы воплощать фантазии в жизнь, ему уже хватало. И наш маленький замок в Горгольезе из строгого белого кирпича, с минимумом декора на фасадах, — фактически весь он сводился к остроконечным рамам — вызывал неизменный восторг у редких гостей.

В частной жизни Роберт предпочитал тишину. Он вообще не любил бывать со мной на громких сборищах, хотя твердил об обратном. Оглядываясь назад, я приходила к выводу, что, если бы мог, муж закрыл бы меня в поместье сразу после свадьбы.

Я медленно шла по одной из боковых дорожек, иногда раскидывая слой опавшей листвы носком сапога или зонтиком. Роберт не разрешал мне брать на прогулки трость. Сама мысль об этом его бесила — но зонт, пожалуйста. Это совсем другое дело.