Книга Герцогиня из приюта, страница 10 – Наталья Варварова

Удивила конструкция окна. От пола до потолка, аж на половину стены напротив постели, соединяясь с такой же половиной справа... Наверное, какое-то особо прочное стекло. Занавески были раздвинуты, и угловая терраса, тоже полностью стеклянная, открывалась взгляду. Как необычно.

Энтин парил на высоком холме над озером. Внизу шумел лес, а вода, окружавшая замок со всех сторон, замерла неподвижно, как зеркало. Мне тотчас захотелось выйти наружу, пройтись босыми ногами по нагретому солнцем настилу.

Нервные окончания неожиданно ожили. Я уже отвыкла, что тело может чувствовать что-то, кроме тупой боли. Вот, например, головная обычно просыпалась раньше меня, а сейчас куда-то спряталась.

Подо мной новенькое хрустящее белье. Я несколько раз провела пальцами, а потом и тыльной стороной ладони. Однако белоснежные наволочки заляпаны уродливыми бурыми пятнами. Ночью у меня носом пошла кровь.

Я резко вспомнила события ночи и предшествующего ей вечера. Муж тщательно подготовился к разводу. Проблема, что в Марбо разводов, особенно для закрепленных магией браков, не существовало. Только технические исключения. Такие как бесплодие супруги или ее измена. Бесплодие мне не припишешь. Я прошла перед брачной церемонией не меньше пяти тестов, которые подтверждали, что на тот момент идеально подходила, чтобы продолжить два славных рода. И этого было достаточно. Остальное зависело от супруга.

Впрочем, безумие тоже подойдет. Там и рожать нельзя, и верность гарантировать невозможно. Бракованную супругу, как правило, запирали, и она доживала свой век как бедная родственница — если ее семья или любовник не забирали порченую себе.

Роберт же добился своей цели. Он годами выставлял на публику детали, которые свидетельствовали, что мой рассудок пошатнулся. Муж, я больше в этом не сомневалась, уже признал меня недееспособной и перевел все мое имущество на себя. Под управление. Что еще?

Процедура развода вовсе не требовала публичности. Он мог проделать все тихо. Увезти подальше, продолжать пичкать настойками, обманывать и даже взять новую жену. Когда б я еще догадалась... Возможно, отдала душу Богине гораздо раньше. Хотя и в этом вопросе я оставалась целиком в его власти. Зачем понадобился тот жуткий спектакль с участием Патрика… Запятнать меня так, чтобы вовек не отмылась? Но у меня и так почти нет шансов. Скорее всего герцог захотел написать еще одну главу в истории, которая вдохновляла его год за годом.

Над переносицей знакомо заныло. Вот она, там самая неотступная боль. Но вдруг резко, как по щелчку, все стихло… Я заметила кувшин и наполовину наполненный стакан на прикованном столике. Потянулась.

Руки затряслись, хотя держала стакан двумя руками. Сделала два глубоких судорожных вздоха. Осознание приходило постепенно. Единственный близкий человек притворялся с тех самых пор, как взял меня за руку и повел к алтарю.

Перебои с магией у меня начались сразу же после свадьбы. Врачи только разводили руками и кивали на какие-то «женские обстоятельства». На нервы и на то, что мне надо больше времени. И Роберт старался и заботился. За все эти годы он ни разу не оставил меня больше, чем на несколько дней. Так сильно переживал за жену, стремительно терявшую здоровье.

Интересно, паук, поймавший муху, вел себя так же? Сначала связывал и лишал возможности сопротивляться. Затем присасывался, делал перерыв, возвращался — и так до тех пор, пока на паутине не оставались болтаться на ветру два жалких крылышка.