Книга Околдованная, страница 60 – Лора Таласса

– Закройте глаза, протяните руку, – инструктирует профессор Хуан.

Делаю как мне велено. С закрытыми глазами я предметов не вижу, но чувствую, как пульсирует в каждом магия. Протягиваю руку, ладонью к вещицам.

И почти тут же ее тащит направо и вниз. Кончики пальцев касаются чего-то влажного.

– Вода, – бормочет наставник. – Продолжайте.

Рука движется снова, теперь к другой части стола. И когда она опускается в другую миску, мне даже не нужны комментарии профессора. Я и так чувствую между пальцами мягкую землю.

Вынимаю руку из грязи. И тут же ее притягивает что-то, лежащее рядом.

Пальцы смыкаются на гладком камне.

– Речной камень, – произносит профессор Хуан. – Еще что-нибудь?

Отпускаю голыш. Моя магия влечет меня еще к двум точкам. Иду к ближайшей, касаюсь шероховатого края какого-то предмета – и чуть не опрокидываю его. Ловлю, сжимаю крепче.

– Чаша Винчи, – бормочет наставник. – Интересно, моя дорогая.

Руку резко дергает в сторону. Не открывая глаз, смыкаю пальцы на прохладном стекле. Пузырек. Последний предмет.

– Лунная пыль, – говорит профессор Хуан, и веки мои распахиваются.

В руке – склянка с серым порошком.

– Отлично, – заключает наставник. – Весьма необычная комбинация.

Разочарование оставляет на языке горький привкус.

Вода, грязь, камень, горшок и… лунная пыль? И это те вещи, к которым меня влечет? Не травы? Не хлеб? Я чертовски обожаю хлеб.

Моя магия кажется холодной и безжизненной.

– Вода может указывать на талант к приготовлению зелий, – говорит наставник. – Интересно, что вы выбрали речной камень, но не кристалл, и землю, но не растение. Глиняный горшок особенно примечателен, поскольку ему около пяти тысяч лет, и на нем можно увидеть пример одной из первых форм письменности. – Лектор указывает на небольшую грубо вырезанную спираль. – И, наконец, лунная пыль говорит о том, что ваша сила может быть чувствительна к лунным фазам – они действительно могут усиливать заклятья, но вам придется ознакомиться с ними.

Учитель похлопывает меня по плечу.

– Отлично, – повторяет преподаватель. – Помните также, что здесь не представлены предметы, которые ваши силы также могли бы использовать. Солнечная магия, астральная магия, нумерическая магия – лишь некоторые из них. Ваше домашнее задание – написать о ваших особых магических склонностях и о том, как, по вашему мнению, они взаимодействуют с вашей магией. Срок сдачи – следующая пятница.

И профессор отпускает меня. А мне остается только гадать, что мне делать с силой, которая любит грязь и камни, глину и воду, но не растения.

И не травы.

И не хлеб.

В смысле, что это за извращенная магия такая не любит гребаный хлеб?

И только когда я уже почти дома, я соображаю, какого очевидно животворного предмета не было на столе. И лектор о нем не упомянул вовсе.

Плоть.

Кровь и кость могут вырабатывать целебную магию с тем же успехом, что и цветы, и сухие травы. А еще они подчеркивают границу между светлой и темной магией.

Направляясь в общежитие, не могу не задаваться вопросом, такая ли уж моя магия холодная и безжизненная, как я думала.

Возможно, ей нравятся животворные предметы. Возможно, она жаждет чего-то, что исходит из почвы и возвращается в нее, чего-то посущественнее растений. Чего-то, что растет и умирает.

Чего-то, в чем течет кровь.

Но я этого никогда не узнаю, как ни крути. Магия крови запретна.