Книга Околдованная, страница 156 – Лора Таласса

– Я хочу разорвать связь родственных душ. – Слова кажутся запретными. Точно это табу. – Если в ком-то из вас есть подобное заклинание, я хотела бы взглянуть на него. Пожалуйста.

Несколько долгих секунд ничего не происходит.

Сердце мое падает, хотя по телу и прокатывается волна облегчения. Если совершить задуманное невозможно, это освобождает меня от необходимости действовать…

И тут я слышу тихий шорох выдвигаемой книги.

Открываю глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как тонкий черный томик покидает одну из полок над моей головой, планирует в воздухе, будто опавший лист, и мягко опускается на стол.

Я едва успеваю взглянуть на изображение на черной матерчатой обложке, как книга сама собой открывается. Страницы гримуара мелькают, будто их листает чья-то призрачная рука. Ближе к концу книги страницы унимаются, и я вижу на полях нарисованное чернилами сердце и написанное от руки заклинание на немецком.

Опускаю ладонь на текст, задумываюсь на миг, составляя заклинание.

– Перевод на английский увижу сейчас, и смысл заклинанья постигну я враз.

Буквы колеблются, изменяются, и – раз! – я уже могу их прочитать.

Заклинание для Разрыва Любовных Уз.

Сглатываю. Возможно, это ошибка.

Что, возможно, ошибка, Императрица?.. – эхом отдается в моей голове голос Мемнона.

Морщусь. Ощущение его присутствия внутри меня мне не нравится.

Почему бы тебе не заниматься своими чертовыми делами? – рявкаю в ответ.

По ту сторону связи колдун вроде бы тих и задумчив. Что ж, это лучше недавнего его бесцеремонного веселья.

На его конце что-то мерцает, и он полностью «отключается».

Я выдыхаю, глаза мои скользят по открытой передо мной странице – и моя кровожадная, злобная сторона трепещет в извращенном предвкушении.

Тыкаю пальцем в заклинание.

Я это сделаю.

* * *

Глубокой ночью стою на колдовской кухне, слушая, как воет за окном ветер и булькает в котле варево.

Я потратила несколько часов, чтобы раздобыть нужные ингредиенты, включая морскую воду, розы, что цвели под полной луной, слезы разбитого сердца (использую свои собственные – надеюсь, они сработают) и несколько обычных трав. Вообще-то, если честно, я нашла не все. Но, думаю, у меня получится.

Используя ступку и пестик, измельчаю сушеные лепестки роз и бросаю их в котел. Следующая часть посложнее – называется «мечты мертвеца», но поскольку я совершенно не представляю, что это, я сходила к Ольге и выведала у нее последние слова оборвавшейся жизни.

Прикусываю нижнюю губу и смотрю на скопированные слова:

Звучит неплохо. Люблю – скоро увидимся.

Они такие обыденные, что аж дрожь пробирает. Смерть кажется еще более абсурдной, когда отнимает у кого-то жизнь прямо посреди обычного дня.

Но я заставляю себя сосредоточиться на самом ингредиенте – бросить мне записку в котел или просто прошептать над ним фразу?

Не успеваю решить, как передняя дверь с грохотом распахивается. Петли сорваны, щепки летят во все стороны. Ожидаю услышать хор криков, но большинство моих сестер, если не все, уже спят – не считая небольшой группы, отправившейся час назад поворожить на свежем воздухе.

В фойе раздаются знакомые тяжелые шаги, и ужас скручивает мне желудок.

Мемнон заполняет собой весь дверной проем. Глаза его сверкают. Он переводит взгляд с моего лица на деревянную ложку в моей руке, потом – на бурлящий передо мной котел.