Книга Обещанная, страница 109 – Рина Белая

Лишь Миа могла хоть ненадолго вытянуть Орису из темноты. Но стоило Миа уйти — и тишина тут же возвращала ее в пустоту.

Эти редкие минуты радости были похожи на искры в угасающем огне. Все понимали, что нужно что-то делать, пока это пламя не погасло окончательно.

Однажды утром Наэлия разбудила дочь и молча вложила ей в руки кувшин.

— Зачем он мне? — хрипло спросила Ориса, еще не успев отойти ото сна.

— Нужно набрать питательной массы, — ответила мать.

Сон как рукой сняло. Ориса резко села, и ее глаза вспыхнули.

— Ты в своем уме?! Там за щитом десятки воинов! Они только и ждут, чтобы я вышла. Хочешь, чтобы я отдала им себя добровольно?!

— Есть вещи, которые нужно не только знать, но и понимать, — спокойно сказала Наэлия и добавила: — Без питательной массы назад не возвращайся.

Ориса сжала губы, обида и злость прорвались наружу.

— Хочешь меня им отдать? Надоело, что у твоего дома толпится куча Ор'Ксиаров. Ты ведь всю жизнь жила по их законам. И хочешь, чтобы я тоже им подчинилась, да?

Слова ударили больно, но Наэлия не дрогнула. Она только указала рукой на выход.

Ориса вскочила и швырнула кувшин в стену. Тот с глухим звуком ударился о камень и остался цел.

— Он не разобьется, — спокойно заметила Наэлия, обернулась и позвала: — Тэйрон. Видимо без тебя здесь не обойтись.

— Папа не посмеет! — выкрикнула Ориса. Но уже через миг оказалась на плече у отца. Он нес ее крепко, но бережно.

У самой границы Тэйрон остановился, поставил дочь на землю и убрал сеть.

Наэлия снова протянула кувшин и твердо произнесла:

— Иди. И без «крови» Ис'Тайра домой не возвращайся.

— Ненавижу тебя! — выкрикнула Ориса, и голос ее сорвался от злости.

Схватив кувшин, она шагнула за сеть. Сердце билось так сильно, что казалось — его услышит каждый. Перед ней, в тени скал, стояли десятки, если не сотни неподвижных фигур, и каждый взгляд был устремлен на нее.

Первый шаг дался легко — на злости. Второй оказался тяжелее: сердце ухнуло вниз. На третьем шаге ее охватил настоящий страх. Она прижала кувшин к груди так крепко, словно тот мог защитить лучше любого щита.

Но воины не двинулись. Никто не сделал и шага. Никто не бросил вызов сопернику.

Страх постепенно растворялся в недоумении. Шаг за шагом Ориса шла дальше, и походка становилась увереннее.

Наконец она решилась и подняла взгляд на ближайшего воина. Тот тут же отвел глаза. Действие машинальное, инстинктивное. Она перевела взгляд на следующего — и он сделал то же самое. Потом еще один. И еще.

Постепенно до нее начало доходить то, что пыталась объяснить мать. Формально она свободна. Ее защитник изгнан. Но белая одежда и связь с Каор'Иссом все еще держали ее. Для остальных она оставалась чужой женщиной. А значит, встречаться с ее взглядом, тем более претендовать на нее, никто из них не посмеет.

Ориса дошла до реки, набрала кувшин питательной массы и, вскинув голову, спокойно вернулась домой. Встала перед матерью, выдохнула и, преодолевая гордость, произнесла:

— Прости за те слова…

Наэлия кивнула. Ее голос был тихим, но твердым:

— Ты — женщина Ор'Ксиара. Пока ты не откажешься от этой связи, ее не сломит ни закон, ни даже самый могущественный воин Ис'Тайра.

Ориса опустила взгляд. Медленно улыбка скользнула по ее губам — она не откажется. Но в тот же миг громкий, ровный голос Наэлии разрезал воздух, обращенный не к дочери, а к тем, кто стоял за щитом: