Книга Вязаное счастье попаданки, страница 36 – Ольга Иконникова

— Это сложная работа, месье, — осторожно говорю я. — И какую же цену вы готовы за нее заплатить?

— Разумеется, сложная, мадемуазель, — важно соглашается он. — А цена будет зависеть от того, как вы себя покажете. Для начала можете взять всего несколько узоров и перенести их на хорошую бумагу. И если мне понравится, как вы это сделаете, я назначу хорошую цену.

— А бумага, чернила и перья, месье? — сразу уточняю я.

Всё это стоит тут безумно дорого, и тратить на это собственные деньги мне совсем не хочется. Да и времени на то, чтобы нарисовать нужные месье Мерлену картинки, мне придется потратить немало — рисовать чернилами я еще не пробовала. А ведь такие рисунки требуют серьезной детализации.

— Это мы купим, мадемуазель, — говорит мастер. — Но использовать их вы должны будете весьма экономно.

Я сразу думаю о кляксах, которые наверняка посажу на бумагу. Но если я откажусь сейчас от этой работы, то путь в гильдию будет для меня закрыт. А так месье Мерлен, возможно, привыкнет ко мне и впоследствии окажется сговорчивей.

— Я тоже знаю много узоров для вязки и спицами, и крючком, — замечаю я.

— Вот как? — не слишком заинтересованно откликается гость. — Ну, что же, если вы покажете мне их, я решу, можно ли будет включить их в книгу.

Но совсем не то, что мне нужно. С какой стати я буду отдавать им свои узоры, если они воротят от меня нос?

— Может быть, сначала я покажу вам их в каких-нибудь вещах? — спрашиваю я. — Хотите, я свяжу красивую теплую кофту для дамы? Или красивую одежду для малыша?

На последнее предложение он всё-таки не говорит «нет».

— Да, — признает он, — иногда заказчики спрашивают у нас о детской одежде. Но у моих мастеров слишком крупные руки для таких вещиц.

Я едва не хлопаю в ладоши. Это уже кое-что!

— Буду ждать вас послезавтра утром, мадемуазель, в нашей мастерской, — он разворачивается к выходу. — Вы же понимаете, что дать вам наши рисунки для работы дома я не могу.

— А почему не завтра? — удивляюсь я.

— Завтра — воскресенье, мадемуазель, — теперь он снова смотрит на меня — уже с подозрением. — Разве вы не пойдете на мессу? Надеюсь, вы не гугеноты?

Я отрицательно мотаю головой. Правда, я и не католичка, но об этом он меня не спрашивает.

Закрываю за ним дверь, и только тогда понимаю, что на самом деле его предложение не такое уж и заманчивое.

Если работать мне придется прямо в мастерской, то вероятность клякс и прочих ляпов резко возрастает. Я еще не очень лажу со здешними писчими принадлежностями. И писать, и рисовать я привыкла совсем другими предметами. Наверно, придется потратить несколько су на бумагу и чернила, чтобы попрактиковаться с ними дома.

Есть и еще одна проблема — те шерстяные нитки, что я использовала для вязания платка, решительно не подходят для детской одежды. Для нее нужна более мягкая шерсть. А эта будет немилосердно щекотать и вызовет раздражение на нежной коже.

А если купить на рынке что-то вроде кашемира, то одежда окажется слишком дорогой, и от ее продажи я не получу никакой прибыли.

От размышлений меня отвлекает голос бабушки:

— Мы и в самом деле должны пойти завтра на мессу. Не хватало еще, чтобы нас и в самом деле приняли за гугенотов!

Все мои знания о католиках и гугенотах того времени основаны исключительно на книгах Дюма. О, как я зачитывалась когда-то «Королевой Марго» и «Графиней де Монсоро»! Но если бы я знала тогда, что эти знания могут мне пригодиться, я постаралась бы проштудировать и более достоверные источники.