Книга Жертва клана Нимб-Рога-Клыки, страница 121 – Инна Федералова

— Привет, сын, — заметил его Абигор. Он сидел на кресле позади них и наблюдал с явным азартом. — То, что они делают, называется «резаться в приставку». Один из них первым должен достичь черно-белой полосы, финиша, чтобы выиграть.

— О! Здоров! — обернувшись на мгновение, чтобы поздороваться с Хиро, бросил Таро. Но в следующую секунду, когда вернулся к экрану, увидел, что его автомобиль сброшен противником в кювет, и от того с досады произнес: — Да как так-то?!

— Ничего, в следующий раз сможешь, — улыбнувшись, Дар зачем-то потрепал Таро по волосам. Вон, попробуй с братом, — только сейчас замечая Хиро, кивнул он и встал, чтобы уступить место.

— Да? Можно? — падая туда, обрадовался демоненок и от предвкушения даже высунул кончик языка.

Абигор тоже поспешил подняться, и вампир заметил, как тот поморщился.

— Болеешь от похмелья? — понимающе улыбнулся он.

— Глаза б мои тебя не видели, — огрызнулся провидец. Он и в самом деле ощущал сухость во рту и то, как распухший язык прилип к небу.

— А то! — между тем радостно воскликнул Таро, словно и не обращавший внимания на разговор старших.

Хотя для себя этот демоненок давно уже все понял. И его мало заботило, отчего вдруг мама переключилась на фон Кейзерлинга. Он боялся признаться самому себе, что на самом деле сейчас симпатизировал вампиру. И мало того, считал его идеальной во всех отношениях партией для матери. «Ах, если бы не Асмодей был моим отцом, а именно Дар. Но родителей не выбирают», — заключал он каждый раз, внутренне ликуя от того, с какой теплотой смотрит на него вампир, и как похлопывает по спине, произнося что-то ободрительное или, вот так же, как мгновением ранее, взлохмачивает волосы на макушке.

Весьма ранимый в душе Таро научился глубоко прятать свои чувства, которые мог увидеть только Хиро. Он даже принял то, что по факту мама недолюбливала Асмодея, относясь к нему несколько снисходительно, и порой остро реагировала на каждую его реплику в свой адрес. Таро даже казалось, что мать его тихо ненавидела. Демоненок не понимал поведения отца и до того всегда задавался вопросом, хочет ли он вести такую же жизнь. К примеру, он никогда не видел, чтобы отец искренне радовался. «Умеют ли инкубы вообще любить по-настоящему? Буду ли я верен своей избраннице?» Страх повторить судьбу Асмодея застрял внутри сердца отравленной иглой. Демоненок знал наверняка, такой жизни ему точно не хочется.

Таро больше привлекало с виду абсолютное беззаботное времяпрепровождение Дара. В последние несколько лет визиты вампира участились. В его компании им с братом приходилось частенько проводить время за игрой в фаербол, дурачествами и разговорами о девчонках. Однажды, в шутку или нет, сам вампир сказал, что идеал его женщины — Илэриас, их мать. Таро неоднократно наблюдал, какие восхищенные взгляды тот бросает в ее сторону, и демоненка это забавляло. А вот Хиро отчего-то злило. Бывало даже такое, что вампира будто начинало клинить при виде мамы: на ровном месте он начинал нести несусветную чушь и нарочито привлекать ее внимание к себе. А иногда, когда к игре в фаербол присоединялся Абигор, он показушно демонстрировал свои умения и приемы. В такие моменты мама неожиданно врывалась в спортзал или приземлялась на воздушную площадку перед Вертероном, и начинала смешно «голосовать» и дурачиться, наблюдая за тем, как они ведут мяч двое на двое.