Книга Проданная под венец, страница 42 – Наташа Фаолини

Из-за вида окровавленных ран, маячащих перед глазами, мне становится нехорошо, все вокруг расплывается и попасть оказывается еще сложнее.

Когда наконец-то ввожу иглу, то краем глаза вижу, как дракон сцепляет зубы и как вспыхивают его глаза.

— Извини, — бормочу сипло и пытаюсь удержать дрожащую руку на месте с воткнутой в кожу иглой, — никогда не зашивала раны, я не смогуу...

Дракон фыркает, накрывает мои руки своими ладонями и пропихивает иглу дальше.

Я вскрикиваю и пытаюсь отстраниться, кажется, что вот-вот упаду в обморок, но он удерживает меня на месте.

Всхлипнув, усаживаюсь обратно. Дракон сам управляет моими руками, проделывая манипуляции с иголкой, но я вижу, как ему больно — во взгляде мука, по лбу скатываются горошины пота, верхняя губа дрожит.

В какой-то момент он откидывается головой на подушку и перестает двигаться.

Испугавшись, я проверяю его пульс и с облегчением улавливаю стук сердца.

Мне остается зашить самый большой порез.

Вытерев мокрые глаза рукавом и глубоко вдохнув принимаюсь за дело, запрещаю себе плакать.

Делаю все быстро и точно, без лишних движений и только тогда позволяю себе разреветься. Закрываю лицо рукой, и сама не замечаю, как уплываю в болезненное забытье.

Сон тревожный. Я оказываюсь в темном месте и понимаю, что меня кто-то отчаянно зовет, но слов разобрать не могу.

Бегу на голос, перед лицом появляются ветки, царапающие лицо, ноги грязнут в болоте, а тело мерзнет из-за пробирающего холода. Оказываюсь в центре жуткого леса, душа не на месте, суматошно оглядываюсь.

И понимаю, что плачет ребенок. Девочка.

Выплываю из сна и открываю глаза.

Лежу на кровати, поперек талии меня обнимает рука Даркаса.

И тут слышу тонкий детский крик:

— Мама!

Соскакиваю с кровати и выбегаю в коридор.

Сердце яростно грохочет под ребрами.

Я хватаюсь за дверную ручку и вваливаюсь в комнату Джози.

Девочка сидит на полу посреди детской и стискивает плечи руками, дрожит. Я бросаюсь к ней и обнимаю.

— Джози!

Чувствую дуновение ветра, поднимаю голову и вижу, как шторка развивается на ветру. Окно выбито, морозный ветер и снежинки кружат по комнате.

Джози поднимает голову и смотрит на меня.

— Мама... - бормочет.

Ее глаза закатываются, она дрожит и тело ребенка обмякает в моих руках. В свете луны я вижу, что вены под ее тонкой кожей почернели.

Проклятие набрало оборотов.

— Джози, — хриплю и поднимаю девочку, укладываю ее на кровать, проверяю пульс на маленькой ручке.

И облегченно выдыхаю, потому что сердце девочки все еще бьется, но лоб у нее такой горячий, что сомнений не остается — она очень больна.

Дверь отворяется и в детскую входит сонный, но собранный Тагрос.

— Я слышал крик, что с ней?

Хочу ответить: «проклятье», но горло сжимается, я не могу ответить потому что узнала об этом из своего видения. Если бы смогла сказать о проклятии, то могла бы рассказать и о ее скорой смерти.

— Вы и сами знаете, — едва выдавливаю из горла.

Тагрос кивает и хмурится.

— Что с окном?

— Не знаю. Кто-то выбил его, — перевожу взгляд на раму, замечаю разбросанные и припорошенные снегом осколки стекла.

Поднимаюсь и прохаживаюсь по комнате, опускаю взгляд вниз и обнаруживаю под столом камень размером с кулак.

Выглядываю на улицу и вдалеке мне мерещится злобно скалящаяся двухголовая тень. Наклоняю голову в сторону, и темная фигура исчезает: то ли растворившись, то ли отступив в темноту.