Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 3, страница 50 – Мосян Тунсю

Приподняв занавесь, к нему заглянул Тяньлан-цзюнь.

– А глава пика Шэнь не дурак поспать, – изогнув брови, заметил он.

Приняв совершенно равнодушный вид, Шэнь Цинцю провёл рукой по лицу, чтобы убедиться, что на нём не осталось ни следа змеиного желудочного сока. Неистовый порыв сухого ветра взметнул газовую занавесь, позволив ему оглядеться.

Он находился на спине огромной, покрытой чёрной чешуёй змеи, которая безропотно несла на себе целый павильон, плавно скользя по земле. Её окружало великое множество других демонических тварей, больших и малых, равно как и демонов в полуживотной форме. Их толпа образовывала весьма дезорганизованную, но внушительную по силе армию, упорно идущую к какой-то неведомой цели.

И, судя по пейзажу, сейчас они маршировали по южным рубежам мира демонов.

Северными землями прежде владел Мобэй-цзюнь, теперь же ими верховодил Ло Бинхэ. Обитающие там демоны в большинстве своём имели вполне человеческий вид и практиковали боевые искусства, а их звероподобные собратья и гибриды-оборотни населяли южные рубежи, превращая их в подобие передачи «В мире животных»^[61]. Глядя на всё это, Шэнь Цинцю терялся в догадках, куда направляет свою армию Тяньлан-цзюнь и с какой целью.

Осмотревшись, он сделал ещё одно малоприятное открытие: правая сторона его груди и вся рука до сих пор болезненно ныли и отказывались подчиняться в полной мере.

Сделав глубокий вдох, он собрался с духом и опустил взгляд.

…Однако на деле всё обстояло ещё хуже, чем он ожидал.

Словно какой-то деревянный протез из свежего материала, вся правая рука была сплошь покрыта густыми побегами, усыпанными мясистыми ярко-зелёными листочками, которые, тихо шурша, подрагивали с каждым движением. Пальцы уже настолько занемели, что он даже согнуть их был не в состоянии.

Не в силах смотреть на это, Шэнь Цинцю едва не поддался порыву схватить лежащий справа Сюя и отхреначить руку начисто, но тут к нему подошёл Чжучжи-лан с дымящейся жаровней. Подскочив, словно при виде призрака, Шэнь Цинцю насторожённо спросил:

– Что это ты собрался делать?!

Чжучжи-лан застыл на месте.

– Ваш покорный слуга желает лишь помочь мастеру Шэню…

Этого-то и опасался Шэнь Цинцю. Красноречивым жестом указав на свой рот, он дал понять, что с него довольно змеиной благодарности, коли она кончается тем, что его глотают живьём. Чжучжи-лан, смутившись, поднял было рукав, будто собираясь прикрыть лицо, но тут же опустил его, строгим, но дружелюбным тоном^[62] укоряя Шэнь Цинцю:

– Мастер Шэнь, вы должны мне верить! Если не извлекать цинсы из вашего тела не менее семи раз в день, то она укоренится глубоко в вашей плоти. Сегодня же её извлекали лишь трижды. Сейчас настал переломный момент, и, если не удалить побеги, боюсь, мы не сможем спасти руку мастера Шэня.

Стоило Шэнь Цинцю заслышать о потере руки, как он, мигом позабыв про былые обиды, протянул Чжучжи-лану пострадавшую конечность. Тот голыми руками извлёк из жаровни пышущий жаром уголёк и прижал его прямиком к груди Шэнь Цинцю.

Тому с трудом удалось сдержать рвущийся наружу вскрик. Зная Чжучжи-лана, ему следовало предвидеть, что едва ли под «помощью» тот подразумевал что-то нормальное.

Однако своей цели эта варварская процедура послужила: стоило угольку коснуться поросли цинсы, как она мигом съёжилась и увяла, а затем и вовсе обуглилась, испепелённая под корень. Как бы Шэнь Цинцю ни хотелось скривиться от боли, он кое-как перенёс эту экзекуцию, не переменившись в лице. Лишь когда Чжучжи-лан таким образом методично уничтожил все ростки, Шэнь Цинцю смог взглянуть на свою многострадальную руку без содрогания.