Книга Система «Спаси-Себя-Сам» для Главного Злодея. Том 4, страница 91 – Мосян Тунсю

Вываливая всё это, Шан Цинхуа боялся взглянуть в сторону Мобэй-цзюня. От источаемого им холода его спина едва не расцветилась узорами инея!

– Мобэй, ты это слышишь? – расхохотался Линьгуан-цзюнь. – Сочувствую тебе всем сердцем: похоже, быть преданным и проданным – твоя судьба. Как же ты можешь управлять родом? Разве, препоручив престол такому наследнику, я не поставлю наш род под угрозу краха? Послушайся-ка младшего дядю, передай мне власть по доброй воле и ступай себе с миром.

Уверенный, что его заветная мечта вот-вот воплотится в жизнь, Линьгуан-цзюнь великодушно предложил:

– Ну так что, как насчёт побросать камни в колодец?

Шан Цинхуа со злорадным хихиканьем сложил пальцы в печать, вызвав сгусток огня, и швырнул его за спину.

Линьгуан-цзюня тут же объял удушающий жар, ударивший в лицо, в глазах заплясали красные отблески. Ледяные демоны рода Мобэев пуще всего на свете ненавидели огонь – а это было не обычное пламя: Шан Цинхуа нахально выпросил зёрна «чёрного солнца» у Шэнь Цинцю, который собственноручно их изготовил. В глазах Линьгуан-цзюня промелькнуло отвращение, смешанное со страхом, и демон отшатнулся, закрывая лицо, – такой развязки он никак не предвидел.

«Кто бы мог подумать, что славящийся бесхребетностью и трусостью глава пика Аньдин на поверку окажется таким безжалостным? Я слыхал, что Мобэй весьма недурно с ним обращался, и всё же он столько лет таил обиду, чтобы в решающий момент отплатить ему столь изуверским способом? Этот совершенствующийся собрался сжечь Мобэя живьём! Не очень-то приятная смерть – такое пламя запросто обратит жертву в пепел! А ведь, примени он это секретное средство против меня, и мне бы не поздоровилось! И как знать, сколько у него при себе этих жутких зёрен, – от этого человека нужно избавиться во что бы то ни стало!»

Обдумав всё это как следует, Линьгуан-цзюнь пришёл в ярость. Он занял устойчивую позицию и принялся наблюдать.

Однако вместо того, чтобы сгореть, Мобэй-цзюнь очутился в окружении языков огня: Шан Цинхуа оградил его и себя кругом из зёрен «чёрного солнца» около чжана^[46] в диаметре, воздвигнув между ними и Линьгуан-цзюнем стену бешено пляшущего пламени.

И пусть Мобэй-цзюнь не мог выйти за её пределы, его дядя также не мог проникнуть внутрь; а попытайся он атаковать на расстоянии, ледяные заклятья просто-напросто растаяли бы под воздействием магического огня. Как ни верти, это не атакующая техника, а… защитный круг!

Линьгуан-цзюнь помрачнел: он понял, что его обставили.

По телу Мобэй-цзюня продолжала расползаться враждебная энергия, носясь взад-вперёд и чиня разор по всем органам. Мертвенно побледнев, он упал на одно колено, не в силах даже поднять взгляд, Шан Цинхуа суетился вокруг него, не зная, чем помочь, в то время как Линьгуан-цзюнь продолжал кружить на безопасном расстоянии от кольца огня.

– И всё-таки я ошибался, – с усмешкой бросил он. – Ты не просто верен ему, а прямо-таки готов костьми за него лечь, идя до конца в исполнении долга! Уму непостижимо, вернулся, лишь чтобы погибнуть за компанию с моим незадачливым племянником! Как думаешь, сколько продержится твой круг огня?

Тем самым он безошибочно угадал потаённый страх Шан Цинхуа.

Ведь он уже извёл всё полученное от Шэнь Цинцю «чёрное солнце», не оставив про запас ни крупинки. Опустившись на корточки рядом с Мобэй-цзюнем, он взмолился, надеясь привести его в чувство: