Книга Спрячу вас!, страница 89 – Тина Солнечная

Только бы не заметил. Только бы не заметил…

Когда мы вернулись в гостиную, меня уже ждал страж. Он поднялся с кресла, улыбнулся родителям и протянул мне руку.

— Устала? — спросил он так, будто мы с ним давно женаты и он имеет право на заботливый тон.

— Немного, — ответила я, опуская глаза.

— Тогда пора проводить тебя домой, — сказал он. И, не спрашивая, переплёл пальцы с моими.

Я поклонилась его родителям, поблагодарила за ужин, и мы вышли. Дверь за нами закрылась, и сразу стало легче дышать. Но легче ненадолго.

По дороге он молчал какое-то время, шагал уверенно, а потом вдруг заговорил:

— Ты сегодня была слишком сдержанной. Даже холодной. Я не доволен, — его голос был низкий и жёсткий. — Но это ничего. Мы ещё поработаем над твоим поведением. Теперь, когда ты моя, у нас впереди вся жизнь.

Я едва сдержалась, чтобы не вырвать руку. Сердце болезненно стучало в груди, в голове вертелось одно: не моя жизнь…

— Ты еще не знаешь, что мне нравится, — продолжил он уже мягче, словно поглаживая словами. — Но это временно. Скоро ты привыкнешь.

Я ничего не ответила. Просто кивнула, потому что любое слово застряло бы комом в горле. Он все время менял манеру общения. То на ты, то на вы. Это сбивало с толку не меньше, чем то, как он преобразился с тех пор, как мы оказались в его детской.

Вот уже показался мой дом. У порога он остановился, не отпуская мою руку. Его глаза блеснули каким-то собственническим огнём.

— Спокойной ночи, — сказал он, и прежде чем я успела повернуть голову, резко наклонился.

Я отвела лицо в сторону, но он крепко сжал мою ладонь и подбородок другой рукой, развернул и всё же поцеловал — жёстко, властно, так, словно ставил на мне свою печать.

Внутри всё сжалось от отвращения и страха, но я не сопротивлялась. Я знала: любое движение будет воспринято как вызов.

Он отстранился только тогда, когда сам захотел, и улыбнулся. — Вот так лучше. До завтра, моя невеста. И лучше подумай о том, чтобы быть более благосклонной. Я не хочу получать тебя силой каждый раз.

Я с трудом вырвала руку и, не оглядываясь, открыла дверь. Захлопнула её за собой, прислонилась к дереву и глубоко вдохнула.

Теперь, когда ты моя. Эти слова зазвенели в голове, как приговор.

Я закрыла дверь, прислонилась к ней спиной и впервые за весь вечер позволила себе тихо выдохнуть. Руки дрожали. Щёки горели от чужого поцелуя, словно от ожога.

Теперь, когда ты моя… — снова и снова отдавалось в голове.

Я тихо вошла в гостиную, но не успела и шага сделать, как Неш встал с кресла. Он был как натянтая струна: глаза холодные, губы сжатые, и в них жёгся такой звериный свет, что я даже вздрогнула. Макс всё ещё спал на диване, бледный и уставший, будто весь мир на его плечи опал.

— Что случилось? — его голос был коротким, как удар кинжала. — Я чувствую, насколько ты расстроена.

Я попыталась выдавить из себя спокойный рассказ, но слова тряслись: — Он… он показал приказ. Подписан запрос о том, чтобы я стала его женой. Сказал, что я — его жена уже. И когда я спросила, как же так, а спросить меня? — он ответил: «ты уже здесь, значит согласна». И попытался… — я не смогла договорить, горло сжало слёзной болью.

Неш не дал мне закончить. Он шагнул к двери, как будто готов был рвануться обратно в дом стража, но сдержался, стиснув кулаки так, что костяшки побелели. — Он взял тебя силой?