Книга Приручить Змею, страница 12 – Евгения Оул

И я мало того, что должна была делать абсолютно всю работу по дому, ведь мать сидела возле кровати своей любимой старшей дочери. Так ещё и вечно была виновата.

И в том что Марианна заболела — хотя она сама решила побегать под дождем.

И что недостаточно сестре сочувствую.

И что такая эгоистка, ведь я могла ходить в школу как все, а она — нет.

И что смею отвлекать мать своими проблемами по типу родительского собрания.

И многое другое.

Я рано уяснила, что меня в семье не любят. И перестала пытаться вызвать у матери улыбку или похвалу.

А когда было двенадцать и вовсе узнала то, от чего мать возненавидела всем сердцем и душой.

Но сколько бы раз не сбегала — меня возвращали. Снова и снова. И никто не верил моим словам, ведь мать в глазах общественности была примером для подражания. А я лишь вредным подростком, любящим лгать, чтобы привлечь внимание старших.

Ощутив во рту тошноту, попыталась перевернуться на бок.

Но во всём теле отдало такой болью, что застонала. Точнее замычала. Потому что даже открыть рот была не в силах.

— Мисс Корбин, вам уже ввели обезболивающие, потерпите немного. Скоро вам полегчает, — монотонный голос, лишенный эмоций, едва ли не вызвал рвотный рефлекс. Голова просто раскалывалась и хотелось умереть, лишь бы этот ад прекратился. Но мои мучения явно никого не волновали. И голос продолжил: — Операция прошла успешно. Дискомфорт будет ещё около месяца. Скорость принятия чипа и как быстро вы сможете его использовать — будет зависеть только от ваших умственных способностях.

Чип? Принятие? Использовать? Понимаю, что я точно далеко не первая, но им стоило бы поработать над нормальным предоставлением информации. И давать её не сразу после такой операции. Жаль, не смогу написать на них жалобу.

Но говоривший не соврал, боль стала постепенно уходить и я даже смогла открыть глаза. Но голова продолжала гудеть.

— У нас осталось не так много времени, — Карин глянула на наручные часы и нетерпеливо постучала ногой. Я же не спешила подпрыгивать и послушной овцой бежать за ней. Мне было плохо и я была зла. Пусть и она немного ещё пострадает перед тем, как избавится от меня.

— Карин, я понимаю, что ты бесишься, ведь тебя даже в программу не включили, но ты не должна срываться на каждой кандидатке, — всё так же ровно и монотонно отозвалась другай женщина. Не узри я её воочию, точно бы подумала, что она робот. Карин же вспыхнула и зло уставилась на меня. Словно это я была виновата в её проблемах. Ну, частично, в последних, возможно и я. Но совесть от этого у меня не проснулась.

Да и приятно было знать, что это именно мне так повезло повстречать обиженку с целым вагоном зависти.

— Можем поменяться местами, — всё же смогла хрипло выдавить я. И горло словно кто-то наждачкой почесал. Они точно только внешнюю операцию делали?

— Если леноксы ещё попытаются подмене найти мужа, то валькийцы подобного не простят. А с ними даже леноксы ссориться не хотят почему-то. Так что это невозможно, — проговорила ровно врач, убирая свои инструменты подальше.

— Вставай уже. Шаттл скоро вылетает, а нам к нему ещё дойти надо, — нетерпеливо и явно зло выплюнула моя сопровождающая язва.

Я же, криво оскалившись, медленно поднялась и сразу пошатнулась.

— Ну, если опоздаем, полечу следующим рейсом, — прокряхтела беззаботно. Вот честно, такой расклад меня вполне устраивал. За следующие семь лет (я почему-то надеялась что именно с такой частотой бывают рейсы к Валькийцам) кредит точно выплачу и уже не буду никому обязана. Карин же неожиданно для меня ругнулась и, схватив под локоть, грубо потащила куда-то.