Книга Дракон с багом. Записки попаданки, страница 11 – Анна Айдарова

А теперь самое весёлое — обувь. Чудо-ботинки, скрипящие при каждом шаге так, что меня можно было бы использовать вместо уличного оркестра. Уверена: если я попаду в городскую толпу, люди будут не меня видеть, а слышать. «Ага, идёт Агата, вон по скрипу слышно».

Пока я вертелась перед зеркалом, Энтон стоял рядом и выдавал наставления:

— Во-первых, не смотри всем подряд в глаза. И не разглядывай никого, поняла? И ничего не разглядывай!

— А куда, спрашивается, смотреть? В землю?

— Лучше всего в даль. Люди тогда решат, что ты задумчивая. А главное — воспитанная.

— Я и есть задумчивая.

— Во-вторых, не улыбайся.

— Прекрасно. Платье-скатерть, скрипучие сапоги и унылая морда. Это уже не прогулка, это маскарад удручённых личностей.

— В-третьих, не заговаривай первая. И если заговорят с тобой, отвечай коротко. А лучше улыбайся и молчи. Я сам все скажу. Поняла?

— А можно просто рычать, как твой приятель-дракон. Тоже ведь коротко. Да?

Энтон посмотрел на меня так, будто мысленно уже пожалел, что вообще решил меня выпускать.

Но вопрос проигнорировал.

И вот тут я наконец не выдержала и спросила:

— Скажи, пожалуйста, а чем я так от вас всех отличаюсь? Ну ладно, одежду мы заменили, но я же вроде человек, руки-ноги на месте, хвоста нет, клыков тоже. Что во мне такого подозрительного?

Энтон долго молчал, крутил в руках отвёртку (он всегда что-то крутит в руках, когда думает), а потом произнёс:

— Понимаешь… ты слишком настоящая.

Вот это заявление меня выбило из колеи. Настоящая? В смысле — остальные ненастоящие? Манекены? Картонные декорации? Я так и не добилась от него внятного объяснения. Только отмахнулся: — Потом сама поймёшь. Делай что сказали и не выпендривайся! — разозлился он.

В итоге я выдохнула, нацепила свой плащ и решила смириться. Хотя, честно говоря, идти в таком виде в город — всё равно что добровольно подписаться на звание «самая странная прохожая недели».

К тому же Энтон наказал мне держаться рядом и «ни в коем случае не отходить дальше, чем на два шага». Я теперь выгляжу не просто спутницей, а самым настоящим телохранителем наоборот: обычно телохранитель охраняет, а здесь охраняют от меня.

И вот, представьте: идём мы с ним по улице. Он — сосредоточенный, мрачный, шаг уверенный. Я — скрипучая, задумчивая, с выражением лица «мне очень грустно, но я никому ничего не скажу». Господи, уржаться просто.

Толпа действительно не обратила на меня особого внимания. Да и не одна я скрипела. Но я громче всех. Один мальчишка ткнул в меня пальцем и сказал: «Смотри, мама, вон тётя скрипит!» Но мама его дёрнула за рукав и шикнула: «Не смотри, это невежливо». Ничего, мелкий, научишься.

Из нашей прогулки по центральным улицам города я сделала два вывода:

В городе действительно много странных персонажей, раз даже я не произвела фурор.

Энтон всё же кое-что понимает в конспирации.

Хотя мне всё ещё непонятно, зачем вся эта осторожность. Может, он и прав — я слишком настоящая. Но пока что я чувствую себя просто слишком нелепой.

2

И приперлись мы в министерство. Министерство. Да-да, то самое, где решаются судьбы мира или ближайших кварталов, по крайней мере, если верить Энтону. А если верить моим глазам — то судьбы решаются тут при помощи кипящих котлов, самопишущих перьев и людей, обвешанных ключами, как новогодние ёлки стеклянными игрушками.