Книга Хрущевка княжны Соколовской 2, страница 74 – Полина Змееяд

Некромантка ненадолго замолчала, переводя дыхание. Потянувшись к столу, взяла с него стакан из мутного стекла и отпила воды. Похоже, долгие монологи доставляли ей неудобство.

Я с замиранием сердца слушала, сгорая от желания узнать, что же случилось дальше.

– Предупреждая ваши вопросы: я понятия не имею, как прошел разговор Маргариты с Николаем Юрьевичем, однако вместо нее теперь вы, значит, скорее всего, основатель рода счел предыдущую Марго недостойной. Возможно, он поставил условие: согласился дать этому телу силу лишь в том случае, если его займет подходящая душа. Прежняя же, вероятно, растворилась в небытие или, если повезло, стала невидимой тенью среди других предков.

Я старалась понять Евгению, но ее слова не укладывались в голове. Видя мое замешательство, она пояснила:

– Остальных членов рода будут помнить, их имена будут высечены на табличках в фамильном склепе, их души будут питать силу рода и рано или поздно возрождаться в его потомках. Душа же настоящей Марго обречена на вечное забвение. Ради спасения рода она пожертвовала не просто жизнью, а вечностью – местом в памяти потомков. И даже в памяти собственных сестер – тех, кого она любила сильнее всего на свете.

Осознание того, насколько большую жертву принесла настоящая Маргарита ради спасения семьи, на несколько мгновений меня оглушило. Пока я старалась привести мысли в порядок и осознать новую информацию, Евгения молчала, обводя комнату равнодушным взглядом.

– Можно ли как-то спасти Маргариту от вечного забвения? – уточнила я, все еще чувствуя растерянность и вину перед предыдущей владелицей этого тела за то, что так сильно ее недооценивала.

– Пока лучшее, что ты можешь сделать, – это воздать ей должные посмертные почести. Погребальные ритуалы обычно проводят некроманты плоти, но магии в этих обрядах нет, любой справится.

Я внимательно выслушала все детали обряда, который она мне описала. По сути, местное погребение состояло из перечисления заслуг покойного, одной-двух песен и пожелания мирного посмертия в кругу остальных предков. Никакого отпевания, свечей, трехдневной выдержки мертвых тел – ничего из того, к чему я привыкла. Может, оно и к лучшему: тело-то еще вполне живо.

Уходила из квартиры я с тяжелым сердцем. Всю дорогу до дома, которая длилась почти час, думала, стоит ли рассказывать девочкам о смерти их настоящей сестры. Если во всем признаюсь, то придется говорить и о своей лжи. Простят ли они меня? Насколько трудно им будет смириться со всем, что произошло? Я не знала, но когда сестры встретили меня на пороге и обступили с двух сторон, желая знать подробности, молчать не смогла.

Рассказывала обо всем долго, иногда путаясь и углубляясь в ненужные детали, но девочки не перебивали. Когда я наконец добралась до сегодняшней встречи с некроманткой, глаза Марты наполнились слезами. Марина же сидела будто парализованная, не выказывая ни малейшего признака эмоций.

Когда я замолчала, младшая сестра вскочила с дивана, на который мы вместе успели сесть за время моего излишне долгого монолога.

– Ты нам врала! И зачем вообще милая Марго уступила тебе свое место?! Ты же все равно выходишь за Яринского! Лучше бы она жила и сама бы сделала это, – всхлипнув, Марта закрыла лицо руками и выбежала из комнаты.