Книга Помощница Его Величества, страница 77 – Дарья Верескова

Рывок — и кронпринц отбросил пантеру в сторону, покатившись вместе с ней по земле. Затем встал, широко расставив лапы, нервно хлеща хвостом по земле.

Его пряный, медовый аромат усилился до невыносимости, и Лианна не смогла не включиться в игру…

Но её прервал его рык. Подчинение. Приказ немедленно отступить — чувство опасности и напряжения. Она почти беззвучно застонала, но принц, даже не оглянувшись, послал вторую волну приказа — и, не сдержавшись, Лианна отступила, оставляя двух зверей одних.

В себя она пришла лишь по возвращении — и только тогда осознала, что зачем-то унесла в зубах остатки добычи Миолины. Вернулась, по сути, с необходимым трофеем, хотя полоса препятствий была почти уничтожена обезумевшей ритуалисткой.

— Леди Бэар! — к ней тут же бросились слуги, а лорд Крамберг с явным волнением осматривал пуму, выискивая следы повреждений.

— Ох… вы принесли сайгака, — он явно не сумел скрыть отвращения при виде крови. — Извините, леди Бэар, испытание окончено. Но, возможно, с учётом ваших успехов мы сможем частично засчитать эту добычу…

К Лианне, к которой наконец начал возвращаться разум, потянулись отдалённые человеческие эмоции — сперва удовлетворение, а затем полная растерянность.

Что это было? Что она только что видела?

Участницы всё ещё оставались на месте, переодетые, в человеческом облике, и донимали вопросами Тамиллу и Камиллу — словно Миолина своим появлением разрушила все их планы на Отбор.

— Вы видели это? Она же гибрид, верно? Как такое возможно? Откуда в вашей семье гибрид? Это же не обычная пантера!

Больше всего, как обычно, болела голова.

Боль была настолько пронзительной и глубокой, что я едва могла соображать, и открыть глаза потребовало невероятных усилий — я даже громко застонала.

— Лежи, доченька, лежи! — голос мамы показался оглушительным, мне захотелось закрыть уши руками, но я не смогла пошевелить ими, настолько тяжёлым и неподъёмным было всё тело.

— Что происходит? — хрипло прошептала я, ощущая, как горло буквально разрывает от боли.

— Ты обратилась, Мио! — мама всплеснула руками надо мной, я различала это лишь по силуэту. — В таком возрасте, я даже поверить не могу!

Мне показалось, или в её голосе действительно прозвучали слёзы?

— Обратилась? — я заморгала, пытаясь приподняться, превозмогая боль, и почему-то сразу же вспомнила о том, как обращалась в кургане. Частично, с изорванной одеждой, ничего не помня впоследствии.

Видимо, она расслышала ужас и панику в моём голосе.

— Ну что ты, Мио, это же так прекрасно! Я уверена, к тебе сейчас выстроится настоящая очередь женихов!

И тут, словно молнией, меня пронзили воспоминания — поглощающие, ужасающие.

О том, как с самого первого дня четвёртого испытания я была сама не своя, не могла спать, не могла есть, только ощущала неистовое биение сердца, готового разорвать грудную клетку.

У меня ныло всё тело, конечности, голова, но я старалась не выказывать этого, выполняя все действия инстинктивно, сосредоточиваясь лишь на том, чтобы не совершить ошибку.

Если первый день я пережила с трудом, то второй превратился в настоящую пытку. Я не верила, что смогу его выдержать.

Два удара гонга — и пылающая сила внутри меня буквально терзала тело, словно моя кожа и внутренности разрывались на части. Перед глазами стояла алая пелена, и я сказала себе, что следующий день не переживу — необходимо просить отгул.