Книга Помощница Его Величества, страница 107 – Дарья Верескова

Я коснулась надреза осторожно, языком, зная, что клыки наверняка болезненно давят на его кожу, но стоило сделать первый глоток, как все мысли о том, чтобы не ранить его, исчезли. Я впилась губами в запястье, не замечая, как клыки исчезли, и, присасываясь к крови, что заменяла мне место силы. Пила жадно, быстро, отчаянно, громко простонав, чувствуя, как обжигает всё моё нутро.

— Вот так… — хриплый шёпот сквозь дурман в голове.

Горячий, вязкий, засасывающий, почти такой же, что я испытывала в графстве Роузглен.

Я и сама не заметила, как исчезли клыки и когти, как вернулась сила в ослабевшее тело, как отчаянно я прижимала к своим губам его запястье, почти урча от удовольствия. Все процессы внутри моего тела мгновенно ускорились, включая регенерацию.

Но даже сквозь этот дурман я ощущала, как его широкая сильная рука удерживала мою голову, прижимая ближе к себе, как длинные пальцы пытались ласкать затылок, почти сжимая.

* * *

Я проснулась резко, сев на постели и ощущая, как бушует энергия в груди. Как я потеряла сознание, я вновь не помнила, как и когда ушёл Его Высочество и что между нами произошло, но это тревожило меня мало.

Имир, Имир, Имир!

Матушка на соседней кровати всё так же спала, но в комнате на этот раз находилась целительница. Увидев, что я села, она сразу же попыталась выяснить моё состояние.

— Мне срочно нужно поговорить с братом, пожалуйста. Я чувствую себя хорошо и вернусь сразу же после разговора, — уверила её я, поднимаясь. — Мама!

— Ой! — матушка напугалась почти до икоты, резко садясь. В её глазах всё ещё танцевал дурман сна, и она покачнулась, но времени дать ей оклематься у меня не было.

— Мы идём говорить с Имиром! — я тут же направилась к выходу, хотя целительница пыталась убедить меня, что это плохая идея.

— Подожди, Мио! — голос матушки послышался буквально через секунду, сразу же за мной. Вскоре я услышала торопливые шаги её маленьких ступней — бедняжка даже туфли забыла надеть. — Да подожди же ты, тебе нельзя волноваться.

— Если я сейчас же не поговорю с Имиром, я здесь камня на камне не оставлю, — рыкнула я. Видимо, матушка прочла что-то в моём лице, потому что тотчас сдалась.

Мы нашли брата в моих покоях — он торопливо писал что-то на листе пергамента. Быстро, размашисто, словно составляя ответ тем, кому был должен, или придумывая новый план.

Очередной безумный, опасный, бесперспективный план ради быстрого и, непременно, огромного заработка.

— Мио… — тихо прошептал он, с ужасом разглядывая меня, мои побледневшие синяки и отёки после избиения. — Мио, ты не должна была вставать.

— Что. Ты. Сделал? — процедила я, глядя на него с ненавистью, какую никогда прежде не испытывала. — Что ты сделал с этими людьми, что они поджидали тебя, готовые избить твоих самых близких? Отвечай!

— Мио, да что же ты… не разговаривай так… — попыталась утихомирить меня матушка.

— Не сегодня, мама, я буду разговаривать так, как нужно, — наверное, это было очень грубо, но я чувствовала, что готова почти перекинуться от ярости. — Если бы меня там не было, они избили бы тебя, слабую беззащитную женщину. А может, Мелву Вал Миррос, что каким-то образом навещала Имира в его покоях. Потому что Имиру плевать, кого он тянет на дно, его волнует только он сам.

С каждым моим словом матушка бледнела всё сильнее, не в силах поверить в сказанное.