Книга Тамара Васильевна меняет профессию!, страница 63 – Анжелика Роуз

Наконец, меня выпроводили из лазарета. Тяжёлые двери закрылись за моей спиной, отрезая от загадок и открытий прошлой ночи.

Я стояла на ступенях, глядя на территорию Академии, залитую утренним солнцем. Всё казалось таким обыденным, таким нормальным — студенты спешили на занятия, преподаватели неторопливо шли по аллеям, ветер шелестел листвой деревьев.

Я должна была найти способ вернуться. И я знала, что не остановлюсь, пока не найду Алисию.

Внезапно что-то мягко коснулось моей щиколотки. Опустив взгляд, я увидела Гераську.

Я медленно пошла по мощеной дорожке, ведущей от главного входа лазарета к небольшому скверу. Утро было ясным, солнечные лучи пробивались сквозь листву старых дубов, создавая на тротуаре причудливую мозаику из света и тени. Воздух был свежим, наполненным ароматом цветущих растений.

Гераська семенил рядом, временами забегая вперед и оглядываясь, словно проверяя, следую ли я за ним.

В сквере было тихо и спокойно. Несколько студентов сидели на скамейках с книгами, пожилой преподаватель неторопливо прогуливался по аллее. Я оглядывалась, не зная, кого именно должна увидеть.

Кто мог бы ожидать меня после выписки из лазарета?

И тогда я заметила их...

В дальнем углу сквера, словно вырванные из другой реальности, сидели двое — мужчина средних лет и маленькая девочка лет шести.

Мужчина, одетый в простой серый свитер, который, казалось, впитал в себя всю усталость мира, сидел неподвижно, глядя куда-то вдаль. Его руки лежали на коленях, словно он не знал, куда их деть.

Рядом с ним, болтая ногами в ярко-красных сандалиях, сидела девочка. Её тугие косички подпрыгивали в такт движениям, когда она склонялась над альбомом, увлеченно что-то рисуя.

Что-то в этой картине заставило меня замереть. Что-то знакомое, родное, давно забытое...

Мужчина поднял голову, словно почувствовав мой взгляд.

Он поднял руку и помахал.

— Тайра! — голос, хриплый от волнения, эхом отразился в моем сознании, пробуждая цепочку смутных воспоминаний.

Это же... отец.

Я сделала шаг вперед, потом еще один. Моё тело двигалось словно само по себе, притягиваемое невидимой силой.

Отец поднялся мне навстречу. За его спиной девочка отложила альбом и теперь с любопытством наблюдала за нами.

Мы остановились в паре метров друг от друга. Я смотрела на него, впитывая каждую деталь — морщинки вокруг глаз, седину на висках, знакомую родинку на левой щеке. Он выглядел старше, чем в моих воспоминаниях, лицо осунулось, под глазами залегли тени, но это определенно был он — мой отец.

— Папа, — слово вырвалось из моих губ само собой.

Его лицо озарила улыбка — та самая улыбка, которая была в моих воспоминаниях, теплая, полная любви и облегчения.

— Тайра, — повторил он, и в этот раз его голос был тверже. — Моя девочка...

В его глазах блестели слезы, и я вдруг поняла, что мои щеки тоже мокрые. Расстояние между нами исчезло в одно мгновение, и я оказалась в его объятиях — крепких, надежных, знакомых.

Запах его одеколона, смешанный с чем-то неопределимо родным, захлестнул меня волной, и я прижалась к нему, как в детстве, когда весь мир сжимался до размеров его объятий.

— Как только нам сообщили, что твой дар проявился… Милая моя… Как же я рад!

Он отстранился и взял моё лицо в свои ладони, изучая, словно пытаясь запечатлеть каждую черточку.