Книга Вторая жизнь Герцогини. Кровь и Дух, страница 29 – Вера Ширай

И вот настал назначенный день. Мы всей семьёй в строгом молчании отправились в храм. Я шла с прижатыми к груди руками, чувствуя, как под рёбрами скапливается тревога. Сердце стучало в висках.

У входа в храм уже стояли служители Ордена Порядка, облачённые в длинные темные одеяния с серебристыми элементами, подготовленные специально для церемоний. Их лица были скрыты капюшонами, а движения точны и безмолвны. В центре зала, окружённого высокими колоннами и витражами, они установили главный артефакт для проведения обряда.

Артефакт был величественным: огромные песочные часы из чистого горного хрусталя, между двумя чашами которых в самой середине находилась тончайшая игла, обрамлённая сияющим магическим узором. Внутри верхней чаши переливалась светящаяся субстанция, словно густой серебристый туман.

Меня представили первой. Я являюсь наследницей магии своего отца, его первенцем. Я почувствовала на себе взгляды отца, мачехи, Селии и всех служителей. Стараясь держаться прямо, я направилась к центру круга, установленного вокруг артефакта.

Монах с каменным лицом жестом пригласил меня остановиться, затем взял мою руку, подтянул её к прибору и осторожно направил мой палец к игле.

Когда острие коснулось кожи, я едва почувствовала укол. Мгновение спустя игла впитала каплю крови, и внутри артефакта началось движение.

Я смотрела, как в верхней чаше медленно заклубился белый дым — чистый, светящийся, как утренний туман на полях. Он начал собираться в вихри, явно указывая на духовную магию.

Я совсем забыла — в храме стояли не одни часы для определения дара. Пока я, всё ещё охваченная облегчением, возвращалась на своё место, служители ловко вытянули за верёвки второй артефакт, а первый аккуратно оттащили в сторону, поближе к алтарю.

Настала очередь Селии. Она выступила вперёд, прижав руки к груди, и, несмотря на старания держаться достойно, её тело выдавало дрожь. Я заметила, как её тонкие плечи слегка подрагивают под тканью лёгкого платья. Монах, с лицом, по которому невозможно было прочесть ни сочувствия, ни ожидания, приблизился к ней. Он почти резко, без всяких церемоний, схватил её руку и с небрежной поспешностью потянул к игле, как будто сам не ожидал от неё многого.

И в этот самый момент резким эхом по храму разнеслось громкое хлопанье дверей. Главная дверь храма распахнулась настежь, словно от сильного порыва ветра, хотя воздух внутри оставался недвижим.

Все взгляды мгновенно обратились туда. Служители, наша семья, даже безмолвные монахи — все замерли, вытянув шеи, чтобы разглядеть незваных гостей.

В проёме, освещённом светом восходящего солнца, можно было разглядеть только силуэт мужчин. Они вошли неспешно, гордо, словно их присутствие здесь было заранее предопределено.

От их вида у меня неприятно сжалось сердце. Такого в моей прошлой жизни не было. Всё шло совсем по-другому.

Монах, державший руку Селии, выпустил её, едва не забыв о её существовании. Он поспешил вперёд, навстречу гостям. Его голос, обычно спокойный и уравновешенный, теперь прозвучал почти напряжённо:

— Мы никак не ожидали увидеть вас здесь, милорды.

Шёпот пронёсся среди собравшихся, отражаясь эхом от холодных каменных стен храма. Служители и наблюдатели переглядывались, перешёптываясь в нерешительном волнении. Монах склонил голову в знак глубокого уважения, ведь перед ним стояли титулованные особы.