Книга Под светом твоей звезды, страница 82 – Екатерина Елизарова

Когда небеса сжалились и наконец прояснились, мы не стали терять времени даром и, сияя улыбками, дружно высыпали из Храма. Во избежание опасности от вполне вероятного повторения приступа непогоды отлетели совсем недалеко к ближайшей поляне, где и продолжили прерванные занятия. Я была так рада этой иллюзии свободы, что даже не особо скрипела зубами, когда меня настойчиво просили повторить то, чего я не понимала в принципе. И все было бы хорошо, если бы ближе к концу урока Тей не велел нам разбиться по парам. Я, не задумываясь о подоплеке такого указания, собиралась встать с Мэл, но та уверенно взяла за руку Марка. Тей встал с Антаной, Айзик с Кайрой, Синта с Ниром и далее по принципу «мальчик – девочка». Ко мне без заминок подошел Илаторн.

Я вопросительно изогнула бровь. То, как быстро все определились, мне не понравилось и породило неприятные подозрения. Однако Тей с ходу начал объяснять наше задание, и возразить я не успела.

Поняла, что ничего не получится, едва только Тей закончил инструктаж. Илаторн же, судя по всему, придерживался иного мнения и сразу начал что-то старательно проделывать. Проблема заключалась лишь в том, что кроме его сосредоточенного выражения лица, я решительно ничего не видела. Ни открывшихся навстречу излучений, ни выпорхнувших нитей, ни потоков бегущих ко мне искр – ничего из того, что должна была бы со слов нашего и.о. Учителя.

– Нет, не выходит, ты же видишь, – прервала я его потуги. – Почему ты вообще подошел ко мне? – спросила я напрямую. Я не раз ловила на себе заинтересованные взгляды этого обалденного с точки зрения внешности парня, но почти никогда не говорила с ним. А потому требовать с нас необходимого взаимопонимания для выполнения такого рода задание было попросту абсурдно.

– Ты, конечно, еще не прошла отбор, но в сложившейся ситуации это скорее формальность. Никто не сомневается, что ты одна из нас, – сказал он.

– И? При чем тут это?

– Мы все уже знаем цвета наших Лучей, Женевьева, – начал разъяснять парень таким до противного ласковым голосом, будто я несмышленый ребенок. И очень скоро я действительно почувствовала себя маленькой и очень глупой. Настоящей дурой. – У меня у одного фиолетовый, – закончил он и многозначительно посмотрел на меня.

– И вы решили, что… – я начала задыхаться от нахлынувшего возмущения. – Что у меня тоже фиолетовый? И что по этой причине ты – та самая моя избранная пара?! – вскричала я.

«Бред, бред. Что за бред?!!» – стучало в голове. Эта тема, забытая и погребенная под грудой новых впечатлений и собственных противоречивых ощущений от всего происходящего и самого Алантаира, так и не была до сих пор мною поднята. Хранящий Сантан, которому я собиралась высказать все, что думаю по этому поводу, не появлялся перед моими глазами с того самого первого нашего знакомства, а сама я не искала встречи с ним. Повода переживать у меня не было. До этого момента.

– Оу… Женевьева, успокойся, прошу тебя. Вижу, что был неправ, не попытавшись сблизиться с тобой раньше. Мы почти не общались, но это можно и даже нужно исправить.

Небо вдруг резко потемнело, будто вторя моему настроению. И если буря природная пока медлила, то моя собственная набирала обороты, и сдерживать ее я намерена не была.

– Вот значит как. Нужно исправить? А с чего ты вдруг решил, что я хочу с тобой общаться?! Ладно еще общаться, но вы все ведь не этого хотите! Пара! Неужели никто из вас не понимает, какой это бред! Как кто бы то ни было может решать, кому кого любить?! Да, любовь это вообще весьма эфемерное понятие и двое могут легко обойтись и без нее, но только тогда не надо называть такие пары истинными, избранными, благословленными небесами и прочей чушью. Надо иметь смелость называть вещи своими именами! Лицемерие гадко, а навязывание пары просто омерзительно. Я не намерена вставать ни с кем в пару, слышите? – я кричала и понимала, что меня несет, но остановиться уже не могла. – Я и только я буду выбирать, с кем мне быть и быть ли вообще. Не какой-то волшебный кристалл и уж тем более не вы, только я сама!