Книга Под светом твоей звезды, страница 77 – Екатерина Елизарова

Даже Малия, до того поддерживающая меня, оставалась безучастной и чаще одаривала улыбками, чем сочувствующими взглядами.

Я кипела, сопела и негодовала, но все-таки пыталась делать то же, что и остальные. А именно: визуализировать энергетические потоки, исходящие от предметов, животных, растений и людей вокруг меня; различать их насыщенность, уровень свечения и утонченность; прислушиваться к шепоту стихий и прогнозировать возмущения, способные привести к буре. Под конец мне показывали особые нити, создаваемые каждым учеником, и просили постараться создать собственную. Такие нити были чем-то вроде зачатков тех самых Лучей, которые появлялись только при сотворчестве избранной пары, но даже в таком виде, объединенные с нитями других, они могли многое. Например, распылить небольшую грозовую тучу или изменить траекторию летящего булыжника, размером, скажем, со слона. Для меня исполнить подобное было запредельно, я и видела-то эти нити через раз, не говоря о том, чтобы создать свою собственную.

К вечеру я чувствовала себя выжатой как лимон и сразу после ужина отправилась в свою комнату, по дороге обратив внимание на рассевшихся по стенам холла и коридора бабочек.

Ночью ко мне опять пришла тьма. Теперь я не сомневалась, что это именно она. Та самая обволакивающая непроницаемо черная дымка, что окружала темного в моих видениях на Земле. Она блуждала и сгущалась рядом, норовя зацепить меня, затем отступала, чтобы тут же возобновить попытку. А потом тонкой змейкой обвила тело и просочилась внутрь, и я не смогла ее остановить.

Утром меня разбудил шум. Кто-то охал и топтался в коридоре. Нетипичное поведение обычно сдержанных алантаирцев хоть и вызвало некоторое любопытство, но не до такой степени, чтобы прямо со сна выскакивать из комнаты и выяснять, в чем дело. Когда я все-таки вышла, то застала в холле практически всех учеников и даже Актафия. Интерес возрос. Что такого могло произойти, чтобы пришел сам Учитель?

Лица ребят были растерянными, Учителя – хмурым. Подойдя ближе и проследив за направлением взглядов собравшихся, я увидела возможную причину сбора. Бабочки. Они безжизненными трупиками валялись по всему полу.

– Доброе утро, – поздоровалась я.

– Не особо-то доброе, – откликнулась Синта.

– Нового дня, Женевьева, – поприветствовал Актафий.

– Что случилось? – спросила, понимая, что выгляжу вероятно глупо, но до конца не веря, что Актафий пришел сюда только из-за бабочек.

– Они только вчера вышли из куколок! – воскликнула Синта. Она, судя по всему, особенно болезненно воспринимала случившееся. – А теперь… На это не было никаких причин! Мы принесли цветы, но даже без них за одну ночь с ними ничего бы не случилось!

– Синта, соберись. Мы выясним, отчего погибли бабочки. Храм не место для насекомых, но угрозы для них здесь никакой не было. Когда причина будет определена, вам сообщат. Сейчас идите на завтрак, а после к домику, который теперь занимает говорящий Антор, – сказал Актафий, и ученики послушно начали расходиться.

Атмосфера за завтраком стояла траурная. Даже среди парней, которые никакого участия в судьбе крылатых прелестниц не принимали. Мне, конечно, тоже было жаль, что так вышло, но понять алантаирцев не удавалось. Подумаешь, какие-то бабочки. И без того не горевшая желанием с кем-то общаться, увидев эти кислые мины, я поскорее сбежала и из столовой, и из Храма. Снаружи мне вообще нравилось куда больше, чем внутри. Нельзя не признать: Алантаир прекрасен. Смотря на зеленые просторы и необычные кремовые небеса, вдыхая невероятно свежий чистый воздух, не хотелось даже вспоминать то серое в смоговом дурмане небо, жухлые деревца, грязные реки и горы мусора, что окружали меня на Земле.