Книга Притворись моей любовью, страница 85 – Карина Семёнова

Вихляющей походкой Брам поплёлся следом. Несколько минут я забавлялся тем, как его мотает по сторонам.

— Голова кружится? Так не верти ей! Смотри прямо, чучело! Тебе нужна еда и сладкое питьё, тогда станет лучше. Так всегда после обращения, если долго не ел.

Брам нагнал меня, и дальше мы пошли плечом к плечу.

— Никогда не думал, что обращаться в дракона меня будет учить демон.

— Угу. А я никогда не думал, что буду в какой-то там Академии учить студента-охламона обращаться в дракона. Жизнь ужасна, согласен.

Кадум рассмеялся, легко и свободно, видимо, его, наконец-то, отпустило.

— Ты всё специально, да? Я почти поверил, что ты и правда целовался с Мадлен.

— Не «почти», Кадум, ты в это поверил. Считай, я дал тебе хороший пинок и заряд бодрости.

— А почему просто не сказал мне обратиться?

— А ты бы сумел? Без надлежащей подготовки, без опыта с самого детства, дрожа от страха.

— И ничего я не дрожал!

— Ты бы там превращался до второго пришествия вашей Праматери. Или пока воздух бы не кончился.

— То есть, чтобы быстро обратиться, дракону нужно прийти в ярость?

Кадум всё больше раздражал меня.

— Брам, задай все эти вопросы своему отцу. Он явно лучше разбирается в полётах и превращениях.

Я надеялся, что Кадум теперь заткнётся, но вышло ровно наоборот.

— А откуда про него знаешь? И даже про то, что он не спорил, когда я выбрал факультет искусств…

— Я тебя умоляю, Брам. Про «ты разочаровал отца и семью» я могу сказать перед огромной аудиторией, и каждый примет на свой счёт.

Кадум умолк, и оставшиеся до башни минуты мы провели в тишине. Чем ближе к выходу, тем приятнее становился ветерок. С наслаждением вдохнув свежий воздух, я поднялся по лестнице и расправил уставшие плечи. Кое-как заделав дыру в стене, я и Брам выбрались из башни, уселись у её подножия, привалившись спинами к холодному камню. Кадум показал на звёздное небо и тихо сказал:

— Мадлен бы понравилось.

— Да всякой девице нравятся звёзды.

— Неправда, не всякой. И у Мадлен к звёздам особая любовь.

Я раздражённо выдохнул, о Шантиль Брам может говорить бесконечно, поэтому я ничего не ответил.

На небе падающие звёзды чертили яркие штрихи. Прохладный ветер шелестел в кронах. Тихо и спокойно. Если бы Кадум не ёрзал и не косился на меня!

— У тебя точно ничего не было с Мадлен?

Кадум повернулся и внимательно всмотрелся в моё лицо, точно следователь на допросе.

— Точно! Я разговаривал с ней только один раз. И всё, что она сделала, когда меня увидела, так это чуть не умерла от страха и окатила грибным супом.

Брам запрокинул голову и расхохотался. Я ему не мешал веселиться: его накопившиеся эмоции от пережитого били через край и требовали выхода. Отсмеявшись, Кадум бесцеремонно толкнул меня локтем и сказал:

— Очень похоже на неё. И кстати, забери свои слова обратно. Мадлен не занудная и не скучная. С ней каждый день полон загадок и сюрпризов. — Кадум мечтательно уставился в небо. — Например, я никогда не знаю, обо что она решит споткнуться. Нужно постоянно за этим следить, чтобы вовремя её ловить. А ещё у меня ни разу не получилось угадать, каким цветом она измажет мне куртку, когда мы работаем в студии. — Брам кивнул на огромную голубую кляксу на правом рукаве. — Думаешь, я сам так заляпался? Это Мадлен хотела написать речной пейзаж. А вот тут, — он показал на оранжевое пятно выше локтя, — нам задали натюрморты, и она выбрала персики. А это…