Книга Притворись моей любовью, страница 230 – Карина Семёнова

— Что? Ты меня разыгрываешь!

— Нет же! — Мадлен даже перестала плакать. — Галгалея её шантажировала, потому что истинным Лизель оказался наш библиотекарь гоблин Горм Странцелист.

— Что?!

— И Лизель убила Галгалею, а потом запрыгнула в постель к Браму, чтобы получить алиби. Брам мне не изменял. Это всё происки Лизель! Она и библиотекаря убила, и его фамильяра. Теперь в тюрьме ждёт суда.

— Убила своего истинного…

Мы уставились друг на друга и одновременно вздохнули. Ужас какой, и ведь Лизель была среди нас, притворялась нормальным человеком. В жизни на неё не подумала бы. Каково Мадлен, даже представить не могу, они ведь дружили.

Дверь вдруг распахнулась. Я и Мадлен вскочили на ноги.

— Ты ещё жив, только потому что я не хочу портить новой леди Кадум медовый месяц, — бросил Доментиан через плечо. — Считай, это мой подарок на свадьбу.

Я вопросительно посмотрела на Доментиана, но он только нахмурился. Из мастерской вышел живой и вроде здоровый Брам, и от сердца отлегло. Пока Доментиан опять не разошёлся, я взяла его за руку и потянула прочь из башни.

Мы медленно шли по пустующим коридорам, уже прошло время отбоя. Я чувствовала, как Доментиан расстроен.

— Но ведь ты нашёл, что искал. — Я остановилась, положила ладонь на его грудь, туда, где билось сердце. — Грани тебе не нужны.

— Я нашёл больше, чем искал. — Он коснулся моего подбородка, провёл пальцами по скуле, и я прижалась щекой к его ладони. — Может, вернёмся ко мне? — предложил Доментиан.

Не хотелось его огорчать, тем более сейчас, но нужно быть честной с ним и с самой собой. Это большая ценность в отношениях.

— Нет, на ночь я останусь у себя.

Мой ответ не понравился Доментиану, но он не возражал, отвёл меня в женское крыло.

— Приходи завтра утром, — сказал он, когда мы дошли до комнаты. Он протянул руку, повесил на дверь защитную руну, вспыхнувшую алым. Я не смогла не улыбнуться: заботится! — И скажи подруге, чтоб никаких мужчин здесь не было.

— Но у неё есть жених, наш друг.

— Мне всё равно. Никаких мужчин. Я предупредил. Иначе не будет у неё жениха, а у тебя друга, — сказал он на прощание, поцеловал и ушёл.

Он ревнует. Он меня ревнует. Это неправильно, но как же приятно чувствовать себя нужной!

С Рудио я болтала до глубокой ночи, будто век не виделись, и только когда наши голоса стали совсем усталыми и глухими, уснули. Утром, едва разгорелся октябрьский рассвет, я убежала к Доментиану, прихватив сумку с тетрадями.

— Знаю, мы не обсуждали, но я собираюсь учиться дальше, — выпалила я, едва наш поцелуй прервался. — И пойду на занятия.

Он разомкнул объятия, отступил, заставляя с тревогой ждать его ответа. Может, он видит наше будущее другим? Но я хочу быть больше, чем просто возлюбленная демона, хочу иметь дело жизни, общаться с друзьями, идти к цели и приносить пользу.

— Собираюсь учиться… — уже тише повторила я и приготовилась отстаивать свою точку зрения.

— Я помогу. Но жить мы будем в замке.

— Хорошо, но ты позволишь мне немного разнообразить интерьер и разбавить его цветами.

— Тогда пусть твоя мокрая зверюга не смеет по мне ползать. Запрети ему. И в спальне ему не место. Не желаю его там видеть.

— Хорошо, но я хочу танцевальный зал, и чтоб на потолке облачка! И она будет вся белая. И с зеркалами! И когда-нибудь мы пригласим гостей.