Книга Притворись моей любовью, страница 194 – Карина Семёнова

Брам щёлкнул зубами, развернулся, перебирая мощными лапами, опустил одно крыло. Я забрался по нему, ухватился за гребни на спине, подтянулся, и мышцы отозвались ноющей болью.

Теперь бы не свалиться. Никогда не катался на драконах. К себе они подпускают только самых близких, и, скажем так, очень не любят, когда на них пытаются прокатиться чужаки. Но Кадум, кажется, об этом не знает. Вот и ладно.

— Брам? Пока не забыл. Спасибо, что пришёл за мной. Ценю.

Он повернул голову в мою сторону и фыркнул. Не знаю, что Кадум имел в виду этим фырканьем, но я предпочитаю думать, что «пожалуйста, приятель, всегда рад помочь, для тебя всё что угодно».

Исполинские крылья махнули медленно и грузно, подняв клубы пыли. Брам набрал высоту, а потом с огромной скоростью понёсся вперёд. Ветер засвистел в ушах. Я поудобнее устроился между гребнями, положил голову на руки и собрался спать. Сон и еда — лучший способ для демона, чтобы восстановить силы.

Проснулся оттого, что спиной почувствовал: мы снижаемся. Кадум, молодец, справился. Внизу я различил Омут мглы и стражников, опешивших от вида живого дракона.

Кадум сделал круг над порталом, но слишком быстро сбросил скорость и сорвался в пике. Он едва не воткнулся мордой в землю, смог выправиться в самый последний момент. О том, что у Брама не было возможности потренироваться во взлётах и приземлениях я подумал только сейчас. Хотя для стражников это наверняка выглядело как эффектная бравада.

Видимо, от пережитого, Брам забыл выставить крыло, чтоб я спустился. Пришлось спрыгнуть. Раны за время сна затянулись, но резкое движение причинило боль, и я стиснул зубы. Показать слабость в Хаосе — подписать себе смертный приговор. Я застегнул сюртук на все пуговицы, чтобы стражники не видели ран и окровавленной рубашки, шепнул Браму:

— Не обращайся, оставайся драконом. И жди тут.

Я степенно дошёл до Омута. Стражники подтянулись, но заговорить никто не решился.

— Дракона не трогать, он мой транспорт, — громко, чтобы все услышали, объявил я. — Тот, кто тронет дракона, станет моим новым транспортом.

Я шагнул в портал. Тусклое солнце Хаоса висело грязным бордовым пятном на пепельном небе. Стражники с этой стороны оглядели меня и пропустили. Город-термитник гигантской кривой пятернёй устремлялся вдаль, щетинился дворцами и лачугами, мелькал огнями и вспышками заклинаний, оглушал бранной речью и криками. Каблуки моих сапог застучали по иссохшей земле пустыря, и вскоре я уже шёл по путанным улицам города. Прохожих попадалось мало. Они, разумеется, узнавали меня, расступались, отводили глаза, но стоило пройти мимо, как всем нутром я чувствовал на себе их цепкие взгляды.

Хранилище, как обычно, встретило холодом и тишиной. Шаги гулким эхом отражались от красно-коричневых стен коридоров, длинных залов, с потолками, уходящими невообразимо высоко. Для летающих это не проблема.

Я знал, где искать. В детстве часто прятался здесь, в многочисленных ходах, похожих на лабиринт, когда становилось совсем туго. Хранитель Вазилис жутко ругался, тумаками заставлял помогать ему с книгами и свитками, но не прогонял, а бывало, запутывал моих преследователей, чтобы сбить со следа. Часто я сутками сидел один в хранилище среди бесконечных рядов книг. Так и увлёкся ими, ведь в книгах скрывались тайны, позволяющие стать сильнее и умнее противников, и знания о внешнем мире, таком отличном от Хаоса. Вскоре установилось негласное соглашение между мной и Вазилисом: я не мешаю ему, помогаю поддерживать порядок, а он позволяет мне спасаться в хранилище. Когда я подрос и научился справляться с неприятелями, надобность в укрытии исчезла, но жгучий интерес к книгам, особенно к старинным и редким изданиям, остался со мной навсегда.