Книга Элка и Повелитель Тьмы. Подстава для темного., страница 69 – Ярослава А.

«Любовь-морковь и прочие «прелести»

Стыдно признаться, но в любви мне всегда везло как утопленнику.

Еще в школе угораздило меня влюбиться в старшеклассника, первого парня на деревне Женьку Нефедова. Бегала за ним хвостиком. Куда он туда и я.

На меня внимания парень не обращал.

Еще бы!

На что тогда было смотреть? На тощие коленки? На плоскую грудь? Или на нечёсаные патлы, которые я по незнанию и из-за отсутствия денег не могла даже подстричь, как следует?

Для всех в школе я была Одуванчиком. Гадким сорняком, который нагло пытался пробраться в их, пусть и не элитную, но все же оранжерею.

Этой дурью под названием «влюбилась в принца», вполне возможно я бы болела и после школы, если однажды стайка девчонок-старшеклассниц во главе с невестой Нефедова не зажала меня в укромном уголке и не от мутузила хорошенько.

Домой я после приползла чуть живая.

Вызвали участкового.

А что он?

Это ж его ненаглядная доченька меня по щекам хлестала.

Но самое обидное было не это…

После того, как поджили, но не сошли до конца все гематомы, я пришла в школу, и на первой же перемене сам Женька поднял меня на смех.

— Да кому ты нужна ущербная!

Так и закончилась моя первая любовь.

В тот же день появилась на свет, уже знакомая вам, Язва.

Я тогда молча выслушала все обидные слова, насмешки и, сделав шаг по направлению к парню от всей души шандарахнула его тяжелым портфелем. Он у меня был старый. Еще с советских времен.

В тот день я впервые в жизни порадовалась, что у меня не новенький яркий ранец, а этот, любовно сохраненный бабушкой, старый кожаный портфель.

Из школы я едва не вылетела.

Спасибо все той же старой учительнице.

Она же мне тогда и сказала, строго глядя в глаза:

— Истинная красота в душе. Нефедов твой красивый снаружи, но пустой внутри.

Я вспомнила ее слова, когда встретила простодушного, милого толстячка Леонида.

А он оказался безобразным и снаружи и изнутри…

Дважды обожжёшься — дуешь на воду.

А в моем случае: прыгаешь в костер.

Именно так и можно было расценить невероятное чувство нежности, когда наглая когтистая лапа стала осторожно поглаживать меня по животу.

Сердце бешено заколотилось в груди, когда я осознала, что Повелитель за моей спиной совсем не спит, а очень даже бодрствует. И это его бодрствование отчетливо упирается в мою пятую точку.

Все мыли, словно тараканы, разбежались в стороны, едва я услышала у своего уха едва уловимое:

— Эля…

И загорелась, как спичка в его руках, тихо вздыхая в ответ, прижимаясь спиной и с наслаждением подставляя шею для жаркого, но осторожного поцелуя.

А потом сама не заметила, как оказалась на сгибе Диминого локтя. Губы обжег поцелуй. Очень нежный, очень деликатный. Словно мужчина боялся спугнуть меня лишним движением.

И, наверное, правильно делал, потому что стоило мне приоткрыть веки и встретиться с его ярко пылающими оранжевыми глазами, как наваждение спало.

И самое паршивое в этом моменте было то, что когтистая рука уже была у меня под халатом.

Я дернулась, и хватка Повелителя стала сильнее. Когти впились в нежную кожу бедра и я зашипела от боли.

Он смотрел на меня так, как смотрят хищники на свою добычу.

Дико. Жадно.

— Пусти, — прошипела я и приготовилась к отчаянному сопротивлению, которое к счастью не понадобилось.