Книга Элка и Повелитель Тьмы. Подстава для темного., страница 102 – Ярослава А.

Я помогала ребятам из офиса, координируя их деятельность, но сама больше на похороны не выезжала. Хватит с меня и первого раза.

Виктор медленно, но верно шел на поправку, но переезжать на свою квартиру пока не спешил.

— У вас тут весело, — отшучивался он, а в глазах стояла бездна боли, которую он хотел скрыть.

Разбитое сердце не склеить за один миг. По себе знаю…

Недавно заходил Душегуб. Я как раз наряжала большую елку, которую вчера приперли из леса Ванек и Верой. Ходили с ребятишками на прогулку, а вернулись с пушистой красавицей. Игрушек у нас нет, но я решила подойти к этому делу творчески и, всучив Вите пачку бумаги А4 с ножницами, сказала:

— Хорош страдать. Пора приносить пользу.

Вы бы видели, с каким энтузиазмом наш Вольдемарыч подошел к этому делу. Как он, высунув язык от усердия, кропотливо вырезал кружочки, раскладывая свои труды на кухонном столе. Теперь у нас была куча самых роскошных снежинок, которые я теперь за веревочки из ниток вешала на елку.

— Ты совсем сбрендила! — заявил Душегуб, хмуро глядя, как я со стремянки тянусь, чтобы зацепить очередную снежинку.

— Что? — совсем не поняла я причины его недовольства и критически осмотрела елку, — Криво повесила?

Душегуб тихо и как-то надсадно зарычал, словно выпуская этим рычанием все эмоции и спокойно попросил:

— Эллочка, солнышко, слазь оттуда по-хорошему? Мне ж Его Темнейшество голову оторвет, ежели ты с этой лесенки грохнешься.

Я вот не поняла всерьез он это говорит про Его Темнейшество или прикалывается, но фраза больно резнула по нервам и настроение наряжать елку пропало…сосем.

Слезла со стремянки, фырча не хуже чайника на плите:

— Доволен?

Душегуб кивнул.

— А теперь лезь сам! И только попробуй несимметрично развесить, — грозно предупредила я.

К удивлению Душегуб не стал спорить и послушно, со смешным пыхтением, вскарабкался на стремянку. Я аж в осадок выпала от такой щедрости с его стороны. Обычно вампира, что не попроси — у него найдется двадцать способов отмазаться.

Стоим.

Наряжаем елку.

Я ему снежинку подаю, а он послушно их пристраивает и смотрит на меня…странно так смотрит.

Тут в коридоре раздаются шаги, деликатный стук, и я оборачиваюсь.

— Алексей! — улыбнулась я, увидев на пороге того самого доктора, — Здравствуйте! Вы к Вите?

— Добрый вечер, — мягко улыбнулся доктор и, повинуясь жесту моей руки, присаживаясь на диван, — Пришел в последний раз проконтролировать ход выздоровления Виктора Волдемарыча. Признаться, не думал, что он так быстро пойдет на поправку.

— Это все мой фирменный чай, — всучила застывшему Душегубу оставшиеся снежинки и присела на диван к доктору, — На раз на ноги ставит. Хотите чашечку? С вишневым пирогом?

Немногословный, красивый доктор мне нравился. Вежливый, спокойный, рассудительный. Он работал в районной больнице на скорой и два раза в неделю читал лекции в мединституте. Работа отнимала практически все его время, поэтому семьей он так и не обзавелся.

Глаза молодого мужчины часто казались потухшими.

Он был одинок.

И мне это чувство было очень хорошо знакомо.

Алексей мог бы больше и не приходить к нашему Вите, но все равно приходил и всегда старался задержаться чуть дольше, никогда не отказываясь от предложенной чашки кофе.

— С удовольствием, — глаза мужчины осветились радостной улыбкой и именно в этот момент раздался грохот — Душегуб чуть не свалился с лестницы.