Книга Услуга, страница 49 – Сюзанна Райт

Это было текстовое сообщение от Фредди: Код красный.

Все мое тело напряглось. Дерьмо. Я помчалась к своей машине, нажимая кнопку на брелоке, чтобы отпереть ее, не обращая внимания на крики Дейна. Запрыгнула на водительское сиденье и, больше не глядя в его сторону, умчалась со стоянки.

Пока я ехала по дороге к дому отца, мое сердце сильно колотилось в груди. Ситуация с красным кодом может быть любой: от приступа тревоги у Саймона до того, что он снова порезался. Последнее случалось нечасто. Но когда личности проявлялись, они могли вести себя плохо.

Вскоре я уже мчалась по улице, где жил отец. Шины завизжали, когда я резко остановила машину перед его домом. Выскочив из неё, бросилась к двери, выругавшись, когда уронила ключи на полпути к подъездной дорожке. Я наклонилась, чтобы схватить их, как….

Чья-то рука схватила меня и развернула.

— Что происходит? — спросил Дейн.

Я моргнула, удивленная, увидев его.

— Тебе нужно уехать, — я попыталась высвободить руку, но он держал крепко.

— Что происходит? Ты белая, как гребанное полотно, и ты только что разъезжала по улицам, как будто у тебя на хвосте были адские псы.

Я покачала головой. У меня не было времени на разъяснения.

— Я не могу рассказать тебе все сейчас. Просто уходи. Мы поговорим завтра.

— Я не уйду, пока ты не скажешь мне…

— Иди к черту, Дейн, — я вырвала руку из его хватки. — Это не твое дело.

Я взбежала по ступенькам, открыла входную дверь Саймона и поспешила внутрь.

Закрыв за собой дверь, позвала:

— Папа? — нет ответа. Я заглянула в гостиную. Там было пусто, но телевизор был включен. — Папа? — снова крикнула я. По-прежнему ничего.

Я прошла на кухню и резко остановилась. Он сидел на кафельном полу, зажмурив глаза и вцепившись руками в свои густые темные волосы.

Я присела перед ним на корточки.

— Папа, что случилось?

Он неловко поднял голову и моргнул. Я поняла, что он не заметил моего прихода. Он был глубоко погружен в свои мысли. В воспоминания. Это никогда не было хорошим знаком.

— Папа, что случилось? И почему одна сторона твоего лица розовая?

Он коснулся своей щеки.

— Я заснул за столом и… — он замолчал и крепко зажмурился.

Я заметила темные круги у него под глазами.

— Ты плохо спал. Тебе только что приснился кошмар? — осторожно спросила я, зная, как сильно они могут запудрить ему голову.

Он вздрогнул.

— Я не могу перестать видеть их, видеть ее.

Была только одна женщина, о которой он говорил с такой интонацией, — его мать.

— Папа, открой глаза, посмотри на меня, — я осторожно убрала его руки от волос. — Пожалуйста, посмотри на меня.

Его глаза распахнулись, и в них было столько печали, что у меня заныло в груди.

— Ты снова работал над своими воспоминаниями на терапии?

Он только кивнул.

Я мысленно выругалась. Я знала, что для него было важно раскопать определенные воспоминания и столкнуться с жестоким обращением, которому он подвергся от рук своей матери, но я ненавидела то, как это отражалось на нем. Тем более что это часто приводило к тому, что ему снились яркие, ужасные кошмары. В такие дни он так боялся заснуть, что почти каждую ночь часами лежал без сна.

Бывали времена, когда к нему возвращались столь отвратительные воспоминания, что он просто не мог их вынести. Затем возвращались приступы тревоги, или же он снова начинал резать себя.