Книга Неистовый голод, страница 32 – Сюзанна Райт

— Я думаю, что Трик уже занял это место, — сказал Трей.

— Друзей не может быть много, — сказал Трик, игнорируя задумчивость в глазах Альфы.

Лидия остановилась перед толстой деревянной дверью.

— Не переживай. Она знает, что ты её не помнишь. Никто не ожидает эмоций, который ты не можешь дать. Она просто хотела бы поговорить с тобой и… — сказала Лидия Фрэнки.

— Перестань шептаться под дверью и дай мне взглянуть на девушку, — раздался хриплый голос.

Лидия закатила глаза и открыла дверь. Фрэнки последовала за ней, удивившись, что помещение выглядит как роскошный гостиничный номер. Тут было всё необходимое — кровать, телевизор, плюшевое кресло, стол, тумбочка, шкаф с зеркальными дверцами. Даже балкон и отдельная ванная комната.

Внимание Фрэнки привлекла женщина в постели, которая лежала, откинувшись на подушки. Голубые глаза, которые, казалось, слегка потускнели с возрастом, изучали Фрэнки. Женщина выглядела бледной и слабой, но не побеждённой. Её седые волосы были собраны в аккуратный пучок, и их оттенок навёл Фрэнки на мысль о голубях. Затем женщина улыбнулась, и всё её лицо, казалось, озарилось светом.

— Будь я проклята. Ты выглядишь точь-в-точь как я в молодости.

Скривив губы, Лидия вздохнула, глядя на свою мать.

— Она совсем на тебя не похожа. У вас одинаковые глаза, но на этом всё.

Айрис послала дочери насмешливый взгляд.

— Хочешь сказать, что я была не красивой?

— Не морочь мне голову.

Айрис повернулась к Фрэнки и указала на кресло рядом с кроватью.

— Проходи, садись. — Как только Фрэнки села, Айрис сжала её руки и подтолкнула. — Расскажи мне о себе. — Фрэнки почувствовала, как нахмурила брови.

— Я уверена, что ты уже и так много знаешь из рассказов Лидии.

— Мне известны основные факты, — где ты живёшь, в какую школу ходила, чем зарабатываешь на жизнь. И я предполагаю, что ты была причиной многих разбитых сердец, также как и я.

Лидия снова вздохнула.

— Ты не была такой.

Айрис проигнорировала её.

— Любимый цвет?

— Жёлтый, — ответила Фрэнки.

— Любимая еда?

— Шоколад.

— Любимый фильм?

— «Взрослая неожиданность».

— Любимая поза в сексе?

Губы Фрэнки изогнулись в улыбке.

— Их слишком много, чтобы выделить одну.

Айрис издала хриплый смешок.

— Ты мне нравишься. Я всегда была неравнодушна к «перевёрнутой ковбойше».

— Мама! — ахнула Лидия.

— Хотя моей паре больше нравились «ножницы».

— Мама, остановись, умоляю.

Айрис бросила раздражённый взгляд на дочь.

— Серьёзно, Лидия, ты уже не новичок в сексе.

— Я почти уверена, что Фрэнки приехала не для того, чтобы обсуждать Камасутру.

— Это просто вопрос, — защищалась Айрис. Переведя взгляд обратно на Фрэнки, она сказала: — Расскажи ещё что-нибудь.

Она задавала много вопросов, но они были непринуждённые, а временами даже забавные. Она хотела знать всё о скульптуре, о том, как Фрэнки училась в школе, и о том, какая её волчица. По сути — как и сказала Лидия — Айрис просто хотела познакомиться поближе.

Через некоторое время Айрис сказала:

— У тебя, наверное, голова уже кипит от всех моих вопросов. Если есть ты что-то хочешь знать, не стесняйся, спрашивай.

Хотя Айрис ни разу не затронула тему родителей, Фрэнки сказала:

— Я хочу знать о нём. И не хочу.

— Я понимаю. Кристофер был занозой в заднице. — Похоже, удивление отразилось на лице Фрэнки, потому что Айрис спросила: — О, ты думала, я нарисую его святым? Нет. Он не был плохим, но мог чертовски раздражать, потому что был упрямым, контролирующим и видел только чёрное и белое. Для него не существовало ничего серого. Если ты ошибся, или поступил неправильно, по его мнению, значит, ты плохой. Он не был упрямым, просто плохо отпускал обиды. А ещё он был темпераментным, хотя мне говорили, что это нормально для художников.