Книга Неистовый голод, страница 127 – Сюзанна Райт

И тогда Фрэнки поняла.

— Мать стреляла в Джеффри.

— Она стреляла и своего отца, — сказал Брэд. — Он мёртв.

Если они не видели взаимосвязь со своей собственной ситуацией, то слепы. Было очевидно, что Джеффри видел Кэролайн и Франческу, когда смотрел на эту женщину и её детей. Он видел стаю и Кристофера, когда смотрел на культ. И видел себя и Марсию, когда смотрел на бабушку и дедушку. Вот почему ему не следовало вести это дело, но не было смысла озвучивать то, что и так было совершенно ясно.

— Сейчас он разговаривает с полицией, — сказала Марсия, вертя на пальце обручальное кольцо. — Ты можешь поговорить с ним позже, если хочешь.

Фрэнки кивнула.

— Я подожду.

Трик прижался губами к её уху.

— Хочешь кофе?

— Нет, спасибо. Он будет, или слишком слабым, или крепким.

Она потёрла висок. От флуоресцентного освещения разболелась голова.

Никто не произнёс больше ни слова, пока они ждали, когда полиция выйдет из палаты Джеффри. Как только они, наконец, вышли, Марсия вскочила на ноги и забросала их вопросами.

— Он в палате 4А, — сказал Брэд Фрэнки.

Трик следовал за ней по пятам, пока они шли по коридору. Открыв дверь, Фрэнки увидела Джеффри, который, опираясь на подушки, смотрел телевизор, установленный на стене. Она была удивлена, увидев, что он подключён к такому количеству различных устройств, которые контролировали его жизненные показатели, поскольку он не был болен. Она не была уверена, было ли это от боли, потери крови, шока или от сочетания всего этого, но он выглядел бледным даже на фоне ярко-белого белья.

Когда дверь за ней и Триком закрылась, шум в приёмной сменился тихим капанием физраствора, успокаивающим ровным стуком кардиомонитора и тихими звуками, доносящимися из телевизора.

Джеффри дважды моргнул при виде неё.

— Франческа. — Она ожидала, что его сердце забьётся чаще, но оно оставалось ровным. — Я не думал, что ты придёшь.

Она может чувствовать себя обиженной и разочарованной, но…

— Я не бессердечная.

— Нет, но в последнее время мы заставили тебя понервничать.

Это признание удивило её.

— Ты помнишь Трика.

— Да.

Его голова слегка дёрнулась, что могло быть слабым, неуверенным кивком в знак приветствия, но Фрэнки не была уверена. Она не села на пластиковый стул рядом с кроватью. Вместо этого, осторожно, чтобы не задеть капельницу, подошла к нему и положила руку на металлическую спинку кровати.

— Как ты себя чувствуешь?

— Я в порядке. Мне не нужно оставаться здесь на ночь и сдавать все эти дополнительные анализы. — Он бросил взгляд на браслет на своём запястье. — На этом настояла твоя бабушка.

— Она чувствует себя беспомощной. Использовать своё влияние — её способ что-то сделать.

— Что ж, я был бы гораздо больше благодарен, если бы она приносила мне еду, которая не была бы сухой или жесткой. — Он указал на столик в ногах кровати, на котором стоял поднос с недоеденным мясным рулетом. — По тому, как она себя ведёт, можно подумать, что у меня случился сердечный приступ или я страдаю от какой-то загадочной болезни.

— По крайней мере, у тебя есть отдельная комната.

— Обезболивающие в этом заведении не очень-то помогают.

— Ты просто жалуешься, потому что хочешь вернуться домой.

Она хотела спросить о стрельбе, но решила, что это последнее, о чём он захочет говорить, особенно учитывая, что он, без сомнения, только что сделал это с полицией. Он тяжело вздохнул, выглядя усталым.