Книга Знамения, страница 4 – Сюзанна Райт

Но я куплю нам выпивку. Серьёзно, нам нужно выпить. Пойду принесу… О, обожаю эту песню! Девочки, это же наша песня! Пойдём танцевать.

— Хлоя, только не на столе. Только не на столе!

***

— Уверен, что не хочешь услышать, что скажет Тея? — спросил Нокс Кинана, наблюдая за ним пронзительным взглядом. — Не то, чтобы я считаю, что ты должен. Ты же знаешь, я рад, что ты оборвал с ней все связи. Она не плохая, но никогда своим присутствием в твоей жизни не несла ничего хорошего. Просто хочу уверенности в том, что позже ты не поменяешь решение. Не хочу, чтобы это давило на совесть.

Кинан едва не усмехнулся.

— Я не так активно пользуюсь совестью, — отметил он. — Не знаю, почему бывшая вдруг попыталась связаться со мной через тебя, и могу честно сказать, мне это ни капельки не интересно. Это не изменится. Она слишком много раз входила в мою жизнь и уходила из неё, всегда говорила одно и то же, и каждое грёбаное слово было ложью. Я устал это слушать и сказал ей об этом, когда она в последний раз постучалась в мою дверь. — Это было шесть лет назад, и от воспоминания демон сжал кулаки.

Кинан впервые встретил Тею после того, как оказался в Рамсбрук-хаусе — приюте для осиротевших детей демонов. Нокс и другие стражи также прожили там большую часть детства. Кинану она понравилась, и, оглядываясь в прошлое, он мог сказать, что чувствовал вызов, брошенный её заоблачными ментальными стенами. Он хотел сквозь них пробиться.

Когда подростками они покидали Рамсбрук, Кинан позвал её с собой. Но, травмированная собственным опытом с общиной, Тея отказалась осесть, намереваясь переезжать с места на место, невзирая на опасности, с которыми сталкиваются бродячие демоны. Время от времени она появлялась в жизни Кинана, но никогда не задерживалась дольше, чем на несколько недель, несмотря на все обещания. Тея никогда не предупреждала, когда уедет. Она просто исчезала, будто Кинан даже не достоин прощания.

— Она, очевидно, слышала тебя громко и ясно, когда ты сказал, что больше вы не встречаетесь, потому что на этот раз она не пыталась связаться с тобой напрямую, — заметил Леви, жнец, который был не только стражем, но и телохранителем Нокса.

— С её стороны умный ход.

— Кинан, не думаю, что она хочет навредить, — добавил Леви. — Кажется, у неё неприятные воспоминания о прошлом, чтобы где-то осесть и пустить корни. Ей нужно чувствовать свободу, особенно после того, как она так долго времени провела в приюте.

Правда в том, что то воспитание может оставить у человека множество проблем. Кинан не мог сказать, что вышел из Рамсбрука уравновешенным человеком. Воинственный, деспотичный персонал в Рамсбрук получал огромное удовольствие от издевательствами над окружающими. Они наказывали за малейшую оплошность и наказания были суровыми. Они были настолько властны в попытках контролировать детей, что настаивали на психологическом подчинении — то, что Кинан отказывался им давать, поэтому его пребывание в приюте оказалось довольно тяжёлым. Хотя он не позволил прошлому слишком сильно повлиять на настоящее. Кинан не слишком зацикливался на детстве — в конце концов, его жизнь оказалась бы совсем другой, не встреть он Нокса и других стражей.

— Печально, что она не смогла держать дерьмо в себе, пока не стало слишком поздно, — заметил Танер — гончая и страж.